Каким-то образом он удержался от осуждающего взгляда, поняв, что родительские нравоучения в его исполнении не приветствуются.

Он исчез за закрывшейся дверью кухни. Накатила усталость, наверное, от избытка адреналина. Я пошарила в сумке в поисках телефона. Нахмурилась, взглянув на экран и обнаружив десять пропущенных вызовов от Кейна. Он не видел записку?

Я вздохнула, еще больше устав от мысли, что придется бороться с его упрямством. Человек был бы предельно рад попрощаться со мной, пока я выздоравливала у него дома! Идиот. Я бросила телефон обратно в сумку и плюхнулась на диван.

Грохот и последовавший тяжелый удар заставили меня подскочить.

— Пап? Ты в порядке?

Ничего. Сердце ускорило ритм.

— Пап? — я повторила громче и осторожно встала, чтобы не потревожить рану. — Пап, все хорошо?

Я подошла к кухне и толкнула дверь, замерев при виде отца, растянувшегося на полу. Бросилась к нему, но тут же меня дернуло назад к теплой груди крепкого тела. Сильные руки сомкнулись вокруг меня. Перед глазами сверкнула сталь.

По венам пронеслись ужас и адреналин, заставив без раздумий изо всех сил рвануться назад, впечатывая нападавшего в шкаф за спиной. Раздался мужской возглас боли, и хватка ослабла достаточно, чтобы я смогла вырваться.

Я бросилась в гостиную, но поскользнулась на полу. Буквально влетев в комнату, смогла удержаться за край стола. Рамки с фотографиями свалились на любимую мамину вазу, и я услышала звон разбившегося стекла. Бегом кинулась к выходу, но в нескольких шагах от входной двери взлетела в воздух.

Меня за волосы оттащили назад, из глаз брызнули слезы. Я брыкнулась, пытаясь высвободиться и крича от сильной боли, но слишком поздно, нападавший сомкнул руки на талии.

Каждая капля страха, который ощущала на протяжении последних недель, из чего-то холодного обернулась кипящей яростью. Я возмущенно закричала и, взмахнув рукой, резко двинула локтем назад и вверх. С удовлетворением услышала вопль и снова бросилась к двери.

Этого оказалось недостаточно. Он вцепился в мою кофту и дернул назад. Я кричала и пиналась, работала локтями, но он уворачивался и, наконец, пересилив, повалил меня на пол.

Я потрясенно замерла, когда увидела перед собой лицо в капюшоне. Жестокие темные глаза уставились на меня. Я их не узнала, а лицо скрывала лыжная маска. Я видела лишь эти глаза и бледные губы.

Ничего не выражавшее лицо и пустота во взгляде пугали. Я начала бороться еще яростнее и почувствовала теплую струйку крови из пореза на ладони. Он задел меня во время схватки.

— Тупая сука, — прошипел он и освободил одну руку, чтобы врезать мне кулаком по лицу.

Щеку обожгло огнем, быстро разлившимся по носу и глазам, моментально ослепив. Я сморгнула навернувшиеся слезы, пытаясь абстрагироваться от боли и сосредоточиться на мужчине.

Я снова увидела лезвие, на этот раз медленно опускавшееся к моему горлу.

— В прошлый раз промахнулся. Глупо резать в живот. Слишком много шансов.

Я не могла ни брыкаться, ни оттолкнуть его, боясь, что нож вопьется в кожу.

— Кто ты? — Я пыталась отвлечь его, чтобы дать себе время подумать.

«Думай, Лекси, думай, думай, ДУМАЙ!»

— Использовать пистолет не проще? — выдохнула я, удивленная собственными мыслями.

Но больше всего меня беспокоила мысль, что если бы он сразу воспользовался пистолетом, то я бы уже умерла.

«Лекси, прекрати!» — мысленно наорала на себя, чувствуя, что схожу с ума. Мне нужно выкручиваться из этого дерьма, а не размышлять о причинах выбора оружия!

В холодных глазах парня внезапно блеснули чувства.

— Пистолеты для слабаков.

С этими словами он вдавил лезвие.