– Я тоже так думаю. А впрочем, он не так уж плохо использовал одну газету, согласен?

– Намного лучше, чем я заслуживаю, сказал бы я, – ответил Чарли. – Но я сейчас думаю не о себе, я думаю о других, о многих других людях. Ладно, не буду больше беспокоить вас, мистер Хьюсон. Спасибо большое вам обоим. До свидания.

Он вышел на улицу и зажмурился. Солнце умудрилось проникнуть даже в эту узкую щель между домами. За углом с двух грузовиков сгружали в подвал огромные рулоны бумаги. Из подвала раздавался гул машин, печатных машин. Чарли остановился на минуту. Здесь мы намерены его оставить: пусть он стоит и смотрит на роковую бумагу, пусть прислушивается к гулу ненасытных машин.

Вот и опять этот «Нью-Сесиль отель», вот он, рядом. Чарли смело вошел внутрь, не обращая внимания на людей в пурпуровых с серебром униформах, слуг, мальчиков-посыльных. Когда он жил в гостинице как почетный гость, он испытывал перед ними страх. Теперь же, когда у него не было никакого права быть здесь, когда он зашел лишь для того, чтобы навести справку, он не замечал их. Однако это было не пренебрежение, порожденное близким знакомством с ними, – его отношение к ним изменилось после того, как он выехал из отеля. Сейчас он был совсем не тот парень: Чарли Хэббл, который стоял и смотрел с благоговейным страхом на этих рыхлолицых лакеев, больше не существовал. Сейчас совершенно иной Чарли направился прямо к главному бюро, где сидел всё тот же лощеный и блестящий молодой человек.

– Мисс Ида Чэтвик всё еще живет здесь? – спросил Чарли.

– Мисс Чэтвик?

– Да. Девушка, которая победила на конкурсе красоты.

Молодой человек принялся листать страницы в книге регистрации.

– Мисс Ида Чэтвик больше у нас не живет, сэр.

– Когда она выехала?

– В начале прошлой недели.

– Так. – Чарли ожидал этого. Какую-то секунду он колебался. – Когда я жил здесь, – начал он, – здесь работала, как вы их называете? Те, кто убирают в комнатах?

– Горничная.

– Вот именно, горничная. Та горничная рыжая. Я не могу сказать вам, как ее зовут, потому что не знаю. Но мне надо поговорить с ней.

– Если вы что-нибудь оставили здесь, обратитесь…

– Всё в порядке, я ничего не оставил, но мне надо с ней поговорить. Не думайте, я не собираюсь ухаживать за ней. Кроме того, она невеста полисмена.

В молодом администраторе появилось что-то от человека.

– Ммм… Для нас это не совсем обычно, но я сейчас свяжусь с бюро по кадрам.

Оказалось, что рыжая горничная в это время была занята уборкой именно того номера, который когда-то занимал Чарли. Он получил разрешение пройти в этот номер и поговорить с ней.

– Привет. Ты опять к нам? – спросила она с большим удивлением и выключила пылесос.

– Ничего подобного. Я покончил с такими заведениями.

– Давно пора!

– Думаю двигать туда, откуда приехал, и как можно скорее, – продолжал он, усаживаясь на подлокотник громадного кресла. – Но хотел повидать тебя…

– И ты сказал нашим об этом? Смотри, из-за тебя обо мне в гостинице могут пойти всякие разговоры. – Она улыбнулась, оттолкнула пылесос и тоже присела, чтобы поболтать.

– Понимаешь, я хотел с тобой поговорить о той девушке, которая получила премию за красоту. Помнишь ее?

Горничная загорелась любопытством.

– Да, помню. Она приехала откуда-то, откуда и ты, так? Я вообще-то не убирала ее комнаты, но один вечер помогала ей одеваться, когда ее горничная была выходная. Красивая девушка, подумала я тогда. Может быть, и не такая уж красавица, но красивая. Хорошие глаза, но мне больше нравятся фигуры пополней. И что с ней?

Чарли колебался. Что с ней? Не так-то просто ответить на этот вопрос.