Оказавшись на берегу, мы передали в руки лекарей двух пострадавших. А затем, вернувшись к своему фургону, услышали окрик. К нам спешил один из сотрудников Ростехнадзора.

— Подождите! Нам надо подписать документы! — воскликнул пожилой мужчина с папкой в руках.

— Ох уж эта бюрократия, — вздохнул Иван. — Терпеть её не могу.

— И не говори, — хмыкнул Даниил. — Бумажка бумажкой погоняет. Надеюсь, хоть немного подписей ставить.

Но Даня не угадал. Каждый из нас расписался в документе об уничтожении триста девяноста особо агрессивных монстров. Затем в соглашении о нераспространении информации, следом о государственной тайне. В акте приёма-передачи трёх тысяч девятьсот пятидесяти ослабленных пираний-летяг. И ещё в более двадцати грёбанных бумажек, справок, актов оказания услуг и прочего.

Затем появилась компания боевых магов в камуфляже, разложила стол прямо на берегу. И всё началось по новой.

Полчаса мы потратили только на подписание бесконечного количества документации.

— Так, сматываемся, — кинул взгляд Иван в сторону дороги.

На горизонте показались микроавтобусы с эмблемами новостных каналов. Мы запрыгнули в фургон, который рванул от берега, проезжая мимо репортёров. Все устали, и не горели желанием отвечать на бесконечное количество вопросов.

— Я даже мозоль на пальце натёр, прикиньте? — посмотрел на свою руку Макс.

— Не ты один, — хмыкнул Даниил. — Чёртова бюрократия.

— Ой, ладно вам, — хмыкнула Софья. — Представьте каково Палычу, который ежедневно этим занимается.

— Даже не представляю, — хмыкнул я.

— Все молодцы. Отличная и оперативная работа, — услышали мы в наушниках голос Палыча. — И Александр, зайди ко мне, как появишься в центре. Есть разговор.

— Хорошо, Семён Павлович, — откликнулся я.

— Интересно, что Палыч хочет тебе сказать, — удивился Макс.

— Скорее всего, насчёт нарушения, — внимательно посмотрел на меня Иван. — Санёк отцепил средство защиты.

— Да и правильно сделал, — произнесла Анна. — Он мог обжечься. Я видела, как прибор заискрил.

— Всё нормально, друзья, — улыбнулся я. — Всё доходчиво объясню.

Чуть позже я попал в кабинет Палыча. Он пригласил меня в кресло у стола.

— А теперь расскажи мне, почему откинул Защитника? — босс хмуро взглянул на меня. — Понимаешь, кто за нами наблюдал?

— Опять эти двое из Совета? — спросил я. — Проверяющие?

— Именно. Вот поэтому пришлось видеокамеры цеплять, чтобы показать вашу работу, — процедил Палыч. — Чтобы успокоились и отцепились уже от нас.

Я хотел объяснить, что произошло, но Палыч жестом остановил меня.

— Александр, я всё понимаю. Ситуация была такой. Но можно ведь было что-нибудь придумать, чтоб этот чёртов прибор оставался на месте? — раздражённо произнёс Палыч.

— Нельзя, Семён Павлович, — печально ответил я. — Времени на импровизацию совсем не было.

Палыч сжал губы, затем постучал карандашом по столу.

— Хорошо, я напишу объяснительную, попробую отмазать от штрафа, — пробормотал он. — Но ты пока опиши своими словами, почему снял артефакт.

— Семён Павлович, я, конечно, всё понимаю. Устав, правила, защита, — спокойно сказал я. — Но ведь мы спасли столицу от катастрофы. Разве это не оправдание любым нашим действиям?

— Для этих тупоголовых — не оправдание. Они из чего угодно раздуют злостное нарушение, — процедил Палыч.