Что ж, я никуда не спешу. Медленно но верно я ковырял преграду пальцем. Уставал и продолжал вновь, а потом через маленькую брешь в меня ударил луч темноты, как бы абсурдно это не звучало. Он просто ослепил меня, не было больше серости, лишь тьма. А ещё тяжесть и усталость. Я упал на холодный пол, который не мог увидеть как и свои руки.

Очередные попытки, на этот раз хотя бы встать на четвереньки. Чувство, будто мышцы атрофировались…

Стоп, что? Я вернулся в реальность? Или ещё нет?

Система не отзывалась, что как бы намекало — связи с ней нет. Да и попытки стандартно использовать магию ни к чему не привели.

— Смотри-ка, выбрался таки, — в чужом голосе звучала насмешка.

А вот сейчас было действительно страшно. Он был где-то рядом, но насколько? Или это голос в голове?

— Обычно когда создания Праматери бояться, то ведут себя иначе.

Значит, в голове, раз мысли читает.

— Это ещё вопрос кто и в чьей голове. Я тут обследовал тебя, полагал что ты ещё одно создание, специально для меня. Знаешь, Она всегда любила контроль и мелкие пакости. Ей это доставляло удовольствие.

Нет, он не жаловался, это скорее был смех сквозь горечь обиды. Он был уверен в себе и полон ненависти. Возможно ли кого-то любить и ненавидеть одновременно настолько сильно?

— С чего ты взял, что я могу кого-то любить? — рассмеялся голос.

— Если бы не любил, то не было бы причин для ненависти. Страшнее всего пустота, когда нет чувств и эмоций. Это истинная противоположность любви и ненависти, так оба эти понятия есть основа одного — чувств.

— Да ты у нас философ, оказывается, — прозвучало как сарказм после непродолжительной паузы.

— Как тут не стать философом, когда умереть не получается. Я ведь глубокий старик, выходит.

— Души не стареют, насколько я знаю. Обычно Она их очищает от воспоминаний и выкидывает обратно в свою кунсткамеру.

— Ты необычайно говорлив.

— Знаешь, я ведь глубокий старик, выходит.

Смех.

— Сомневаюсь, что ты заговорил со мной от скуки, — высказал я предположение.

— И откуда ты такой взялся на мою голову? Ещё бы раз всё перепроверил, если бы не сделал это уже бесчётное количество раз. Будь все они такие забавные, может, я бы и оценил проект матушки. Но в целом же это серость и уныние, пустые копошения.

«Он читал мои мысли и там».

— Да будь ты неладен, Владимир! — Эой снова рассмеялся. — Перемирие! Согласен?

— С чего тебе давать мне столько свободы?

— А кто говорит про свободу? У тебя есть то, что мне нужно, так что никуда ты не денешься. Загвоздка лишь в том, что планы поменялись и мне нужно время чтобы продумать все варианты. Так что живи. Может, я даже по настроению буду помогать тебе.

— Спасибо, но обойдусь как-нибудь.

Находиться в долгу у Эоя никакого желания не было.

— Поздно. Ты уже в долгу. Вся та сила, что есть у тебя, это либо моё, либо благодаря мне. Так что смирись, мы неразлучны и взаимозависимы.

— Смириться? — в этот раз хихикнул я, всё ещё продолжая валяться на полу как какая-то аморфная медуза. Холод, кстати, уже начинал пробирать до костей и присутствовал резонанс от того, что голос мой не заикался и не скакал, как могло быть с реальным телом в подобных условиях.

— Не раздражай меня, букашка, — на этот раз он уже действительно был раздражён.