Контора этого банка в соответствии с традицией выглядела крайне непрезентабельно: несколько темных, узких пещер, спрятанных так глубоко в недрах, что крот измучился бы рыть сюда нору.

Никакой роскоши, ни единого украшения, подчеркнутая бедность.

В одной пещере общались с допущенными в эту святая святых клиентами, в другой восседал Старейшина Золота, формальный глава банка, а в третьей собирались настоящие его управители — аналитики.

Почтенные, седобородые, в поношенных кожаных кафтанах, они приходили на работу не ранее полудня и начинали ее, знакомясь с новостями. Обычно этот процесс проходил скучно, под зевки, покашливания и вежливые разговоры о бессоннице и правнуках, но сегодня все было не так.

Виной тому стал лист ярко-голубого пергамента, что лежал на самом верху кипы сообщений, доставленных со всех концов мира обычной, голубиной, магической почтой, а также Гномьим Эхом.

Заметив его, Зингельшухер, старший из аналитиков, нервно закряхтел и дернул себя за бороду:

— Неужели послание из Небесной Пирамиды?

— Оно самое, — второй аналитик, откликавшийся на имя Миттельнахер, подслеповато сощурился, хотя всем было известно, что видит он до сих пор как молодой. — Или наш тамошний информатор решил, что пора отработать хотя бы часть потраченных на него средств?

— Или маги Ста Башен узнали нечто важное. Маловероятно, но этого мы тоже не можем исключить… — предположил третий, за любимый головной убор прозванный Сальным Колпаком.

Прозвище так крепко пристало к этому гному, что он сам подзабыл свое имя.

— Давай посмотрим. — Зингельшухер взял лист цвета летнего неба и принялся разбирать ярко-зеленые, вычурные буквы. — О, клянусь Топкой Прародителя, в наш мир явился герой!

— От ничего себе… — заметил Миттельнахер, а Сальный Колпак изрыгнул грязное ругательство, которое по статусу и возрасту ему было положено забыть вместе с именем.

— Изошел в наш мир неподалеку от Зубастых гор… Вероятность сокрушения Трех Пальцев — около девяноста процентов… полоса разрушений… сила воздействия — пятый класс, — продолжал Зингельшухер знакомиться с донесением. — Да, неслабо. Прочь эмоции, коллеги, мы финансисты, а не бродячие певцы. Нам надлежит оценить сие событие с точки зрения поведения рынков и выдать четкие рекомендации отделениям, а также клиентам.

— Выдадим, не боись. — Сальный Колпак выложил на стол трехъярусные гномьи счеты, подвинул к себе чернильницу, связку перьев и пачку чистых листов пергамента. — Только придется слегка попыхтеть.

— Еще как, — Миттельнахер поднялся и отправился к вырубленному в стене шкафу.

Вернувшись к столу, он приволок переплетенный в кожу дракона гроссбух размером со щит пехотинца, а также несколько тубусов со свитками. Зашуршали страницы, клацнула откинутая крышка чернильницы, заскрипели перья, и трое бородатых аналитиков погрузились в работу.

Время от времени они обменивались непонятными простым смертным терминами вроде «эластичность спроса», «область корреляции», «финансовые потоки» и «резервная ставка».

Прочим сообщениям из не такой уж и маленькой кипы внимания не досталось вовсе.

— Ну вот, хорошо, клянусь Топкой Прародителя, — сказал Зингельшухер примерно через час. — Подведем итоги. Итак, какие тенденции ждут экономику Нифигляндии в ближайшие полгода?

Сальный Колпак откашлялся и принялся читать:

— Секлийский золотой потеряет в стоимости одну треть, фаридийский штанг подешевеет на десять процентов, вдвое вырастут акции оружейных мастерских Зубастых гор, примерно на четверть упадут облигации Золотого пояса и КЮК, прогнозируется банкротство примерно тридцати — тридцати пяти предприятий, работающих на Серый замок…

Перечисление заняло немало времени, а когда оно закончилось, Миттельнахер подвел итог:

— Иными словами, коллеги, нас ждет масштабный экономический кризис.