— Ох уж эти герои, — проворчал Зингельшухер. — По мне, так от них вреда больше, чем от черных магов!

Глава 4

Незапланированные встречи

Услышав голос, человек прекратил петь и вскочил на ноги, и тут обнаружилось, что это вовсе не человек. Вряд ли хоть один представитель людской расы может похвастаться безволосой головой, узкими желтыми глазами и серой, будто песок, покрытой чешуйками кожей.

Одет нелюдь был в достойные запорожца шаровары и безрукавку, за спиной его висел мешок, и при этом не наблюдалось никаких признаков оружия.

— Рахива… — произнес Бешеный Соня с удивлением.

Это слово Егор слышал в сне-ликбезе, и обозначало оно… да, точно, немногочисленную и довольно дикую расу, населявшую болотистые, сырые джунгли южного континента, именуемого Афераи.

— Вот так неожиданность, — произнес рахива металлическим, щелкающим, словно неживым голосом. — А Мерцающие топи, оказывается, людное место. Ну и что будете делать, парни? Предупреждаю, я маг и на агрессию отвечу заклинанием. Вот так!

Он махнул рукой, и с длинных пальцев сорвался клуб оранжевого пламени. Промчался над болотом и с шипением врезался в торчащее из трясины гнилое дерево. То вспыхнуло, как стог сена, вверх полетели искры, в воду принялись падать обгоревшие веточки.

Лягушка, так и не подумавшая дать деру, одобрительно сказала: «Ква-а!»

— Маг? — тупо переспросил Егор. — А что магу здесь делать?

— Это же очевидно! — брошенный рахива взгляд оказался на диво знакомым: так смотрит профессор на туповатого студента. — Сущность магии есть познание, и тут, в уникальной экосистеме, чьи свойства не изложены ни в одном монстрификариуме, я изучаю функционирование эндемичных магиезависимых организмов!

Лягушка решила, что заумные речи — это чересчур, и с очередным «ква» шлепнулась в болото.

— Ух ты, а мы герои! Он — герой! — похвастался Бешеный Соня. — Идем спасать зло! От мира! Или наоборот.

— Вот кичливый идиот, — простонал Аладдин, хватаясь за голову, и принялся выделывать одну «бочку» за другой. — Первому встречному… все выложил… Этот чешуйчатый вполне может быть приспешником Темного Властелина!

— Да? Вот так удача. Тогда вам нечего меня опасаться, а мне — вас, — и рахива зашлепал прямо к ним, уверенно и спокойно, точно под ногами у него была не трясина, а асфальтовая мостовая. — Герой… это исключительно интересно. Всегда мечтал посмотреть хоть на одного.

Вблизи его отличие от человека стало еще более очевидным — по четыре пальца на руках, острые когти, нос есть, но выдается едва-едва, и пристальный, совершенно змеиный взгляд.

Егор под ним почувствовал себя довольно неуютно.

Рахива обошел его со всех сторон, покачивая головой и негромко посапывая, и только затем представился:

— Имя мое Ганди-Ла, и я пять лет провел на обучении в Небесной Пирамиде.

— Пять лет? Недоучка! — взвыл Аладдин. — Гоните его прочь или сами убирайтесь побыстрее!

Егор назвался, подождал, когда то же самое сделает Махот, и поинтересовался:

— Пять лет? Не мало?

Глаза рахива сверкнули, он гордо выпрямился:

— Замшелые пердуны, только и думающие о том, как подсидеть друг друга, не в силах оказались понять мой истинно новационный подход к магии! Зависть и неприязнь, а также торжествующие в стенах Небесной Пирамиды предрассудки вынудили меня оставить ее и пуститься в самостоятельное странствие по волнам познания!

Эта «ария непризнанного гения» красноречиво говорила о том, что и тут, в волшебной Нифигляндии, все как у людей, как на той же Земле, да и где-нибудь на планете, что вертится вокруг Веги — тоже.