Иван смотрел на него без насмешки или злости, даже с некоторым удивлением, словно волкодав на осмелившуюся гавкнуть в его сторону болонку. А вот Марина откровенно наслаждалась происходящим, на ее губах была легкая улыбка, в голубых глазах плясало веселье.

Таким униженным Егор себя не чувствовал с третьего класса, когда хулиган Ринат по прозвищу Шкет хорошенько отколотил его и заставил есть землю, и все это на глазах у четырех классов…

Что делать, он не знал.

Полезть в драку? С этим амбалом, что на голову выше и на пуд тяжелее? Глупо.

Начать орать, выяснять отношения словами? Унизительно.

Осталось промолчать, проглотить обиду или даже сделать вид, что все нормально, ничего не произошло.

— А, ну-ну… — только и выдавил из себя Егор, развернулся и побрел прочь.

Он ожидал, что в спину ему засмеются, бросят что-нибудь обидное, но и Марина, и ее «друг» промолчали. Не ждали, наверное, что неудачливый поклонник, ставший жертвой злой, издевательской шутки, среагирует таким образом.

В себя Егор пришел только на Никитском бульваре и понял, что бредет в сторону Арбатской площади.

— Ну, ваще… — сказал он, останавливаясь.

Жизнь не просто дала трещину, а за один день развалилась: зачет по «Финансовому менеджменту» пролетел, теперь тащиться на пересдачу и ждать, допустят до экзаменов или нет; остался без обещанных денег и с перспективой просидеть голодным больше недели; надежды, связанные с Мариной, развеялись в дым, и он понял, что был для нее развлечением, капризом девушки, избалованной обилием поклонников…

Что остается человеку, попавшему в такую ситуацию?

Американец, наверное, пойдет к психоаналитику, какой-нибудь немец или японец засучит рукава и начнет работать. А русский, если он настоящий русский, прибегнет к испытанному веками средству — напьется.

Сначала Егор решил взять пива, но потом подумал, что ситуация заслуживает водки.

— Ладно, — сказал он. — До зеленых соплей, а там посмотрим…

Он дошел до метро и поехал домой, а добравшись до своей станции, отправился в расположенный рядом с ней продуктовый магазин.

— Чего тебе? — нелюбезно осведомилась продавщица, дородная тетка сурового вида.

Егору, ощущавшему себя законченным, совершенным неудачником, никчемным, бессмысленным существом, которое способно лишь на ошибки, глупости и болезненные разочарования, показалось, что продавщица видит его насквозь и смотрит на плюгавого студента с презрением.

— Водки, — сказал он.

— Какой? — тетечка повела рукой в сторону полок, уставленных разнообразными «пузырями».

Егор принялся рассматривать бутылки, намереваясь выбрать что-нибудь, что пил недавно и от чего не осталось дурных воспоминаний. Но тут что-то случилось с его зрением, все размазалось перед глазами, поплыли мерцающие сиреневые круги, и в центр одного из них он и ткнул, почти не соображая, что делает:

— Вот эту.

— Хорошо, — тетка сняла с полки один из «пузырей», и тут зрение Егора восстановилось.

На миг испугался, что выбранная наугад водка окажется дорогой, но с него спросили немногим больше ста рублей. Взяв бутылку, с интересом глянул на этикетку: надпись «Геройская», по бокам орнамент из скрещенных мечей, а сверху — расправивший крылья дракон.

Такой водки Егор никогда ранее не встречал, но мало ли видов горячительного зелья выпускают заводы матушки России? И рьяная антиалкогольная кампания, начатая в последний год, ничуть не умерила их пыла.

Добравшись до дома, обнаружил, что Санька нет, зато в большой комнате и на кухне витает легкое похмельное амбре.

— Ну и ладно, — ожесточенно сказал Егор.