Неожиданно послышались шаги, и навстречу им выскочили несколько женщин. Они быстро затараторили что-то, расспрашивая стражу. До Александра донеслось имя Хидэёри-сама, и он понял, что мальчишка сбежал от своих нянек. Главный из сопровождения Ала самурай показал дамам направление, в котором ускакал наследник, и даже отправил вместе с ними двоих своих людей.

«Мальчишка есть мальчишка, даже если это наследник великого диктатора, – продолжал рассуждать про себя Ал, – что он видел в осакском замке? Да ничего стоящего. Одни и те же мамки, няньки, дотошные учителя, готовые на все самураи, да еще два непримиримых врага Исидо и Токугава, которые тащат мальчика в разные стороны».

Они остановились перед одной из комнат, возглавляющий охрану самурай постучался условленным стуком, и седзи тут же отодвинулось, открывая перед Александром светлую, на первый взгляд, лишенную всякой мебели и украшений комнату, в которой на кожаных подушках сидели Токугава, Марико, Кири и еще два японца, которых Ал не знал.

Поклонившись, они вошли в комнату и устроились напротив Токугавы, усевшись на японский манер – на пятки.

В рукаве своего коричневого, как носили все самураи Токугавы, кимоно Ал нес очередные разоблачавшие иезуитов сведения, которые написал перед этим, на время вышедший из своего состояния Блэкторн.

За последнее время поганцам в рясах пришлось попотеть, отвечая на вопросы Токугавы насчет распространения власти Португалии и Испании в мире, о вероломных вторжениях на чужие земли, свержении законных правителей, о грабежах и убийствах.

Ал плохо знал историю, путался в датах и именах правителей, вообще ничего не слышал о папских эдиктах. Единственное, что он запомнил из курса истории и прочитанных им для игровой деятельности книг, был один простой вывод: инквизиция – зло. Страшное зло, и пусть будут прокляты Божии каратели во веки веков. Аминь.

Дома на своем компе он уничтожал последователей святого Доминика и Бернара всеми мыслимыми и немыслимыми путями. Здесь он получил реальную возможность подпортить саму их экономическую основу в Японии. Разрушить посредничество в торговле шелком, на которой португальцы зарабатывали баснословные капиталы, предложив новых, более дешевых и менее вредных посредников. На самом деле – это была идея Блэкторна. Но поскольку никаких других идей у Ала не было, он не без успеха присваивал себе все ценные мысли кормчего.

Слава богу, Уильям Адамс, или Блэкторн, как продолжал называть его Ал, ненавидел испанцев и португальцев и просто сыпал всевозможными фактами, которые Ал только успевал записывать.

Отдавая Алу книгу, Токугава выразил свое восхищение развитием печати у неведомых ему московитов и даже возжелал торговать с ними. На что Ал дал пространный ответ, мол, весна придет, лед растает, а может, и не растает, кто его знает лед-то.

– Как вы себя чувствуете? – прервал размышления Ала Токугава.

– Благодарю вас, я совсем поправился и силен как никогда. – Сегодня он хотел поговорить с Токугавой насчет скорейшего освобождения того из плена осакского замка, но не знал, можно ли доверять другим гостям. Из всего собрания он узнал лишь Ябу-сан и Хиромацу-сан. Уже второй раз Ал видел вблизи Железного Кулака. Согласно роману, в самом недалеком будущем Блэкторну будет отдана в качестве наложницы внучка этого монстра. Умная, образованная и полезная во многих делах женщина. Теперь, смотря в лицо старого рубаки, Ал пытался представить, что ему или реальному Блэкторну посчастливится сделаться зятем этого вооруженного до зубов чудовища.

Марико сообщила, что по правую руку от Токугавы сидит его наследник Хидэтада. О наследнике Токугавы Ал помнил только то, что тот сменит его на посту сёгуна и введет ряд запретов на распространение христианской религии. Но эти сведения были пока еще никому не интересны, так что Ал припрятал их на потом, вместе с действительно ценным сообщением о том, когда сам Токугава удостоится чести стать сёгуном.