Она закрыла глаза рукой.

— Вы любили его? — спросил Муратов после долгого молчания.

— Не знаю. Я была слишком молода. А сейчас я стара. Я старше всех. Ведь никого не осталось из моих современников. Всех убили эти… — она низко опустила голову, Муратов знал, чтобы скрыть слезы.

Всеми чувствами Муратов был на стороне Мериго и его народа. Но в этот момент он понял, что можно ненавидеть тех, кому сочувствуешь. Его наполняла острая жалость к Гианэе, ни в чем не повинной, несущей на себе последствия поведения других, в среде которых родилась.

— Вы очень похожи на него, Виктор, — сказала Гианэя, — потому я попросила вас прийти сегодня.

— Я рад, если могу хоть этим облегчить ваше горе, — ответил он.

То, что она рассказала, побуждало его задать ей много вопросов, но он понимал, что они будут неуместны. Пусть говорит сама.

Гианэя подняла голову. Слез не было в ее глазах, она улыбалась даже, но он знал, что это только маска.

— Вы хотите что‑то спросить у меня?

— Если вы не возражаете.

— Спрашивайте.

— Почему Рииагейа был так непоследователен? Из ваших слов ясно, что он понимал: люди Земли ушли вперед, они не такие, как прежде. Почему же он думал, что вы идете на смерть?

— Объяснение этому надо искать в нашей истории, — ответила Гианэя совсем спокойно. — Когда‑нибудь вы ее узнаете. Я верю, что вы достигнете нашей родины. Ваше развитие шло быстрее, чем это было у нас, и даже Рииагейа не предвидел этого. Я поняла это на Земле. Я не буду рассказывать, Виктор. Сейчас я не могу это сделать. Я так же, как Рииагейа, была убеждена, что люди Земли убьют меня. И, отправляясь на астероид, оделась на смерть.

— Значит, это платье?..

— Погребальный наряд. В золотой цвет одевают умерших и осужденных на смерть.

— Зачем же вы надели его сегодня?

— Я хороню свою молодость. Ему почудилось, что она говорит неискренне. Неясная тревога медленно поднималась в нем.

Он заставил себя непринужденно улыбнуться.

— Но, оказавшись среди нас, вы поняли, что вам ничто не грозит?

— Не сразу. Слишком сильны были понятия, привитые с детства, и отчасти влияние прочитанного о Земле. Может быть, книги были неудачно выбраны. Не знаю. Когда вы перенесли меня на свой корабль, я подумала: «Странное совпадение».

— В чем?

— У нас есть обычай. Когда мужчина берет себе жену, он переносит ее в свой дом на руках. Я подумала:

«Рииагейа мог бы это сделать для жизни, а этот, столь похожий на него лицом, делает то же, но для смерти». — Она замолчала, потом сказала: — Мне самой странно теперь, но я была уверена в смерти на Земле. И готовилась спуститься с вашего корабля прямо на костер. Меня пугала такая смерть.

— Почему на костер?

— У нас такая казнь. И я читала, что на Земле тоже была такая. Потом я поняла, что даже Рииагейа ошибся; вы лучше нас, ваша жизнь светла и прекрасна, что я должна закончить начатое Рийагейей, что он освободил бы меня от данного слова, если бы знал. — Взгляд Гианэи остановился на часах, стоявших в углу комнаты. Муратов навсегда запомнил, что они показывали ровно десять. — Поздно, пора кончать нашу беседу, — Гианэя протянула руку и взяла свой бокал.