– Денис? Дрессировщик. Точнее, помощник дрессировщика. Еще точнее, сын… Послушайте, я… Я готов сделать все, чтобы обелить доброе имя нашего цирка…

– А вы чувствуете, что придется обелять? – заинтересовался Логов. – Почему, кстати, воздушные гимнасты работали без страховки?

Выпяченные губы директора затряслись и посинели в уголках:

– Но это… Это же… обычная практика.

– С каких пор?

– Да уже… – он с силой потер лоб. – Не скажу навскидку. Я могу проверить. Но уже давно… Зрители хотят получать адреналин. Иначе ходить не будут, вы же понимаете?

– Отчасти. Но разве страховочная сетка внизу не обязательна?

– Они сами настояли. Гимнасты… У них все было отточено до идеала…

– Как видите – не все. Это вообще разрешено? Выступать без сетки? У вас же есть какие-то внутренние законы?

– Ну разумеется! Мы ничего не нарушали, поверьте, Артур Александрович.

«Ух ты, успел считать с ксивы! – поразился Логов. – А он не так уж выбит из колеи…»

Обычно ему приходилось по крайней мере дважды повторять, как его зовут, чтобы это отпечаталось в памяти тех, кого он допрашивал. Правда, директор пока не входил в число подозреваемых.

Вернулась Саша, кивнула ему: едут. Едва уловимо улыбнувшись ей глазами, Артур взглянул на директора:

– Видеосъемка во время представления проводится?

– Зачем? – удивился директор. – Если только телевидение снимает. Но сегодня – нет.

– Жаль. Вы уже вызвали «Скорую»?

– Они… Да. Обещали быстро приехать…

– Но ваш врач, похоже, констатировал смерть. Первую помощь он явно не оказывает… Давайте подойдем к нему. Как зовут?

Директор все еще не мог отдышаться:

– Меня? Василий Никанорович. Ганев.

– А доктора?

– А… Шмырев. Алексей… Степанович.

Записав, Артур попросил:

– Давайте уж сразу имя погибшего.

– Миша Венгр. Господи, что я говорю? Это же псевдоним, а вам нужно… Венгровский Михаил Борисович.

«Откуда мне знакомо это имя?» – Логов взглянул на Сашку, но та лишь пожала плечами. Решив разобраться с этим позднее, он присел рядом с врачом и представился вполголоса, чтобы не волновать остальных. Еще тише спросил:

– Мертв?

– Признаков жизни нет, – отозвался Шмырев так же тихо. – Видите положение головы? У него, господин следователь, очевидный перелом шейных позвонков. Неудачно сложился, так у нас говорят.

На побелевшем лице юноши зиял разинутый в страхе рот, от уголка которого стекала струйка крови. Застывший взгляд казался неестественно светлым, будто глаза были стеклянными. Растрепанные светлые волосы гимнаста свесились набок – не слипшиеся, пушистые, словно Миша и не вспотел за время выступления.

«При жизни он был симпатичным, – подумал Логов с сожалением. – Мог бы стать звездой цирка. Глупый риск на потребу публике… А ей теперь и дела до него нет. Разговоров на вечер, а потом и не вспомнят…»

– Они ведь учатся правильно приземляться?

В голосе доктора завибрировало раздражение:

– Да уж конечно! И прекрасно умеют. Но иногда… от испуга человек не успевает собраться. Стресс парализует. Ему ведь всего… Девятнадцать? Двадцать? Было… Он еще толком не набрался опыта. С год назад пришел к нам после циркового училища.

Поднявшись, Артур огляделся:

– А его напарники по трюку…

– Ловиторы, – уточнил Алексей Степанович и тоже выпрямился, слегка поморщившись, как обычно делают, вставая, пятидесятилетние мужчины.