Почему-то он не сомневался, что Марта сидела на этом же стуле, ее тепло сохранилось в сиденье, и оттого его так тянуло вскочить и пересесть подальше. Геннадию не хотелось больше иметь с ней ничего общего. Если б можно было окутать себя непроницаемым коконом, чтобы жена перестала даже видеть его… Воздух разделить бы, чтоб их дыхание не смешивалось… Вот чего ему хотелось. Она пыталась спасти его? Вот уж нелепица… После того как методично убивала целый год?

– Ну не знаю, – протянул следователь, и теперь Стасовскому померещилось, будто он издевается над ним. – Может, рассудила, что хотя бы одного мужчину нужно сохранить. И это уже не Венгр…

– Мне плевать, что она там напридумывала!

– В самом деле плевать? Почему же вы не ушли от нее, когда узнали об измене?

Стасовский хотел было пожать плечами, а вышло так, что втянул голову в плечи. Жест человека, виновного по всем статьям…

– Не знаю, – промямлил он.

– А я знаю, – оживился Логов. – Вам не нужен был развод, потому что вы задумали убийство. Это ведь так просто провернуть, когда вы вместе работаете под куполом без страховки! Всего лишь не дотянуться. Никто и не заметит.

– Наши ребята все заметили бы…

– Вы уверены?

– Абсолютно. Я уловил бы ошибку любого из них. Так же и они… У всех глаз наметанный. Разве Марат сказал вам, что Венгр погиб по моей вине?

– Вы ни разу не назвали его Мишей…

Стасовский не сразу понял:

– Что?

– Но я понимаю, что особых дружеских чувств вы к Михаилу не питали. С чего бы?

Губы стали совсем колючими, хотя Геннадий то и дело пытался облизнуть их. Он понимал, что балансирует даже не на канате – на тонкой проволоке…

– Не питал, – подтвердил Стасовский.

Все равно этот сыщик с рентгеновскими лучами вместо глаз сумеет докопаться до всего, что скрыто в самых потаенных уголках его души, в этом можно не сомневаться. Глупо даже пытаться убедить его в том, что там не таилась ненависть.

– Но это не значит, что я убил его.

Следователь согласился:

– Не значит. И все же Венгровский мертв. И вы на эту минуту – самое заинтересованное в его смерти лицо.

– Вы хотите свалить все на меня и закрыть дело? Я знаю, как вы это проворачиваете…

– Из сериалов, конечно, – проворчал Логов. – Теперь же все разбираются в тайнах следствия, зачем мы вообще нужны? Как думаете, может, передать все дела домохозяйкам и отправиться на заслуженный отдых?

«Он пытается меня отвлечь, – догадался Стасовский. – Чтобы я расслабился и допустил оплошность. Именно так они и поступают, что бы он там ни говорил…»

Он проговорил, почти не слыша себя:

– У вас нет никаких доказательств, что я это сделал.

Именно в этот момент и постучали в дверь, и у Стасовского екнуло сердце. Это было необъяснимо, но почему-то этот стук показался ему сигналом самой судьбы: все будет хорошо, ты выкрутишься, парень!

– Секунду. – Логов легко поднялся и выскользнул за дверь, не позволив заметить, кто стоит за ней.

Голоса тоже звучали приглушенно, и один из них показался Геннадию женским. Но это не Марта вернулась, почему-то решил он. Был убежден, что его передернуло бы от звука ее голоса… Сцепив руки, он замер в ожидании и, когда Логов вернулся в кабинет, не смог удержаться, взглянул на него с мольбой.

– Продолжим, – голос следователя прозвучал бесстрастно.

И все же была одна секунда, сверкнувшая искрой, когда Стасовскому почудилось, будто он уловил отблеск надежды.