Сергей Зверев. Гидроудар
Глава 1
Учения для десанта — дело привычное. Классы, занятия на тренажерах, полосе препятствий и в спортгородке — это все, конечно, хорошо. Но на полковом плацу подготовить солдата, глубоко и бесповоротно был убежден Батяня, можно только для роты почетного караула. Десантура должна по уши искупаться в грязи, вываляться в пыли, оглохнуть от стрельбы и пропахнуть пороховыми и выхлопными газами — вот тогда она становится десантурой. Даже полноценным полковым поваром боец не может считаться до тех пор, пока не попробовал сварить кашу да суп в полевой кухне. Поэтому учения Лавров любил и искренне радовался, когда удавалось вытащить свой батальон хотя бы на полигон, в полевой выход, на пару суток. Но учения учениям рознь. Бывают и такие, когда за командной вышкой яблоку негде упасть от командирских «уазиков», а на смотровой площадке в глазах рябит от количества больших звездочек на многочисленных погонах… Когда толстожопый «секретчик», месяцами не вылезающий из штаба, с гордым видом напяливает свою ни разу не стиранную, с иголочки, полевую форму — от таких учений у Батяни скулы сводило от тоски. Ну не любил он показуху, хоть тресни! «А сейчас, товарищ генерал, вы увидите боевое развертывание десантно-штурмовой роты… Минометная батарея обеспечивает огневую поддержку… Вот-вот появятся вертолеты… Десантники демонстрируют навыки владения приемами рукопашного боя…» Тьфу! Как командир батальона майор Лавров, конечно же, прекрасно понимал, что учиться нужно всем, в том числе и офицерам. Поэтому, услышав от командования о планирующихся командно-штабных учениях, даже обрадовался — ему не терпелось проверить и обкатать двоих молодых лейтенантов, пришедших к нему взводными. Но уже следующая вводная заставила Батяню затосковать — никаких взводных, никаких ротных. Учения — только для старших офицеров в должности не ниже командира батальона. Так что на полигон он отправился от своей части один. Еще на КПП Лавров почувствовал неладное — солдатики из комендантского взвода, обычно отличающиеся редкостным раздолбайством, на этот раз изо всех сил пытались изобразить служебное рвение. Во-первых, весь наряд во главе с прапорщиком был на месте. Во-вторых, воротнички кителей были застегнуты даже у дембелей, а ремни с пристегнутыми штык-ножами вовсе не болтались, по идиотской моде, где-то ниже пояса. В-третьих, асфальт дороги метров на пятьдесят до и после шлагбаума был тщательно подметен. Наконец, в кои-то веки, прежде чем поднять шлагбаум, постовой попросил сидевших в машине предъявить документы. «Все ясно — учения пройдут на самом высоком уровне. В смысле, с участием начальства самого высокого уровня», — мрачно заключил Батяня. Оправдывались самые худшие его опасения — ничего толкового, кроме тривиальной показухи, сегодня здесь не будет. Но когда через три часа бесцельного ожидания в небе появилась вертушка, а еще через несколько минут из приземлившейся у командной вышки машины вышел генерал Иволгин собственной персоной — зам главкома ВДВ, между прочим! — в сопровождении целой свиты офицеров и некоего господина в штатском, Лавров понял, что на этот раз их ожидает нечто интересное…
Иволгин не отрывался от окуляров стереотрубы уже минут десять. До Лаврова, чуть не потерявшегося в толпе офицеров, собравшихся на командной вышке, доносилось лишь его недоуменное покряхтыванье и сопение. — Хорошо идут! — наконец обернулся генерал к своей свите. — Впечатляет! Только зачем ты их в эти развалины загнал? Плохо видно, что они там внутри будут творить. — Не волнуйтесь, Алексей Петрович, все увидите. А потом я вам все в подробностях покажу, — отозвался субъект в штатском, к которому и обращался зам главкома. |
