Как и в этом памятном деле, внимательное рассмотрение трупа не наталкивало ни на одно из этих предположений. Между тем капитан и владелец буксира № 117 объявил всем, что 25 и 26 января он встречал неподалеку от волнореза Керкевилля огромное морское существо, передвигавшееся со значительной скоростью. Когда внезапно животное подняло голову из воды, она показалась ему похожей на лошадиную. А когда чудище появилось снова, в 150 метрах, то на этот раз стала чуть видной его шея, и бравый моряк нашел в ней сходство с верблюжьей.

Вынужденные поделиться своими мыслями о природе существа после простого созерцания фото, три английских специалиста изложили свои воззрения по этому вопросу, в корне расходящиеся друг от друга, в одной и той же «Дейли мейл». Доктор Берджес Барнетт, хранитель Дома рептилий Лондонского зоопарка, объявил, что речь, безо всяких сомнений, идет о маленьком ките, а доктор У. Т. Колман, хранитель отдела зоологии Британского музея естественной истории, предположил, что это, должно быть, гигантская акула. Их коллега Мартин Хилтон счел, что перед ним огромный тюлень. Вспомнив невероятный парад несуразных суждений насчет зверя из Стронсе, можно не удивляться тому, что один из этих специалистов мог случайно оказаться и правым.

Парижский музей ограничился официальным сообщением, что 1 марта сего года на нормандский берег выбросило «сложно определимое существо». Направленный выяснить, что же там было выброшено на самом деле, доктор Жорж Пети прибыл утром 3 марта к скелету, который «представлял из себя на первый взгляд-бесформенную массу сероватого цвета, которую сначала можно было принять за скалу, если бы она не была так вытянута в длину и если бы не был так заметен позвоночник с кусками мяса и череп, голый и беловатый».

«Я тут же понял, — заявил доктор Пети, — что передо мной никакое не морское млекопитающее, как подозревали, а хрящевая рыба.

С помощью людей, видевших животное до меня, я восстановил его общий вид. Первый отдел позвоночника еще сохранился, изрядно покалеченный; я смог обнаружить место второго, брюшного и анального, намного меньших, целиком утерянных; я смог также обнаружить и восстановить форму хвостового, отделить от прочих кости грудины. Метрах в пятидесяти от туловища находилась куча фрагментов внутренностей, среди которых сохранился спиральный клапан, характерный для хрящевых, и красноватые дольчатые железы, которые показались мне сначала яичниками, потом поджелудочными железами, но, как выяснилось, были селезенкой. Я собрал для отправки в музей несколько «доказательств», среди которых — череп и передняя часть позвоночника.

В итоге наблюдений у меня создалось впечатление, что «монстр» из Керкевилля, должно быть, гигантская акула. Известно, что точное определение вида акулы в отсутствие зубов и кожи невозможно. Мы также лишены ряда других данных, которые обеспечили бы необходимые измерения, а также всех материалов для сравнения, так как даже череп, имеющийся в нашем распоряжении, имеет повреждения.

Тем не менее наши библиографические изыскания и различные сопоставления позволили подтвердить то, что мы полагали правильным с самого начала».

Основательно допросив хозяина 117-го буксира, доктор Пети заключил, что, вероятнее всего, именно эту акулу, ныне выброшенную на берег, и наблюдал моряк месяцем раньше. По его мнению, буксирщик рассмотрел только край головы рыбы и — может быть, под влиянием вида ее предполагаемого мертвого тела! — вообразил, что она держалась на длинной шее. Но поскольку месье Пети уверял, что не видел спинного плавника — характерного органа, который сложно не заметить у акулы, плавающей на поверхности, — можно предположить, что эта встреча не имеет ничего общего с находкой в Керкевилле.