Коррелан достал омни-инструмент из бронированного предплечья, и из подвески выдвинулись еще два механодендрита. Точность управления техникой лишь отдаленно отражала уровень концентрации технодесантника. Металлические щупальца двигались с проворностью пальцев, пока он осторожно манипулировал ими.

— Я собираюсь подсоединиться к заряду, — прошептал Коррелан космическим десантникам, стоящим на коленях позади. — Есть небольшая вероятность, что я нечаянно активирую его. Понятия не имею, когда он детонирует. Может быть, через несколько минут, а может, и секунд. Узнаем в тот момент, когда нас встретят предки у Трона.

Скорее почувствовав, чем увидев реакцию на свои слова, Коррелан впервые за долгое время оглянулся и хмыкнул.

— Шучу, — сказал он. — Мне знаком этот тип зарядов. Я вполне уверен, что легко деактивирую их.

— Ваша попытка пошутить в лучшем случае несвоевременна, а в худшем — неуместна, технодесантник, — в голосе Авиака совершенно не слышалось веселья.

— Возможно. Но это помогает мне сосредоточиться. И за это вы должны быть вечно благодарны. — Коррелан пожал плечами и вернулся к работе.

Один из извивающихся механодендритов вошел в небольшую выемку под лицевой панелью устройства. Раздался щелчок. Коррелан выдохнул, не осознавая, что до этого времени он не дышал, неотрывно всматриваясь в рунический дисплей на бомбе. Ничего не изменилось, что было хорошим знаком.

— Начинаю деактивацию, — сказал он, больше для своих спутников, хотели они того или нет. Технодесантник осторожно повернул внутренние механизмы устройства почти на сантиметр вправо. Помимо воли он почувствовал тревогу. Но воин вспомнил слова Арруна о чуде, которое ему удалось сотворить из Волькера Страуба, и все тревоги исчезли, сменившись уверенностью в себе.

Раздался еще один щелчок. Наконец технодесантник выдохнул и широко улыбнулся. Он не ошибся в своем предположении. Коррелан знал устройство механизма, знал, как оно работает, а также то, что на его деактивацию потребуется всего пара минут. Почувствовав облегчение, он опять включил вокс-бусину в ухе.

— Капитан Давикс, ситуация под контролем.

Если отсутствие связи и разозлило Давикса, то он не подал виду. Вместо этого ответил обычным, спокойным голосом:

— Превосходно. Как быстро вы сможете эвакуироваться?

Коррелан призадумался.

— Я бы сказал пятнадцать минут. — Внезапно его внимание привлекла передняя панель устройства. На ней замигала красная руна. Она зловеще мерцала, и Коррелан прикрыл ее пальцем. Все веселье тут же испарилось, словно из воина выдернули шнур. Он сглотнул. — Или больше.

Адептус Астартес молча и безжалостно сражались друг против друга. Чистая, незамутненная ярость делала Дэриса Арруна куда более стойким противником, чем ожидал Черное Сердце. Магистр Красных Корсаров был застигнут врасплох тактикой боя своего противника. Несмотря на злость, которая управляла им, Аррун держал себя в руках, что само по себе делало его непредсказуемым.

На предателя сыпались синие молнии из когтей Арруна, которым вторил рев раскаленного пламени, вырывающегося из ладони тирана. Острые как бритва когти Арруна то и дело сталкивались с силовым когтем Черного Сердца, звон металла громогласно разносился по склону холма. Гурон ударил боевым топором, который сжимал в левой руке. Он вонзился в левое плечо капитана, и пока огромный воин пытался выдернуть его, Аррун развернулся, и когти понеслись к лицу тирана. Оружие на правом кулаке Арруна кончиками задело висок Черного Сердца, и Серебряный Череп резко рванул когтями вниз, оставив на лице противника четыре кровавые полосы. Если бы ему удалось вонзить их глубже, то он сорвал бы тирану кожу с черепа.

Хлынула кровь, которая, впрочем, через пару секунд свернулась.