— Я отказываюсь уходить — это нарушение прав прессы! — закричал мужчина из «Глобуса».

И все это время на стуле, который выделили для нового свидетеля, сидел юноша, который беспрестанно тер виски. Его лицо побелело еще больше. Боль нахлынула на него волной, отражаясь в глазах. Все, кто видел это, испытывали к нему огромное сочувствие. Он был почти ребенком. Кто-то начал искать врача, но, похоже, что все они ушли вместе с герцогом. И затем вдруг тело юноши сотряслось в судорогах. Очевидно, он переживал страшные мучения.

Не доктора и не представители прессы, которым указали на дверь, а мисс Престон решила действовать. Она бросила взгляд в сторону француза, месье Роланда, а затем быстро и почти неслышно подошла к стулу, и никто, даже мистер Танкс, не остановил ее.

После того как все закончилось, очевидцы в один голос утверждали, что не видели ничего подобного, но никто не посмел утверждать, что перед ними разыграли спектакль.

Она только произнесла имя юноши своим низким приятным голосом, а затем коснулась его на долю секунды — все могли подтвердить это. Она положила руку ему на голову. Они услышали вздох. Он снова повторился. Однако с чьих уст срывался этот вздох — с уст юноши или женщины, они не могли бы поручиться. Мисс Престон делала пасы руками над головой Моргана. Ее руки двигались в одном ритме, снова и снова. Она почти касалась его, опускаясь вниз, к плечам, к спине. Потом сняла перчатки, и теперь стали видны следы ушибов. В комнате было совсем тихо, и шум дождя казался громким. Когда она делала бесконечные пасы руками, зрители слышали ее глубокое дыхание. На лбу у нее появились капельки пота. Спустя некоторое время стало очевидно, что боль немного отпустила Моргана и он впал в транс. Иногда его руки начинали двигаться в такт ее рукам, словно он хотел повторить ее движения, тоже едва касаясь шеи и плеч. Но затем он замирал. Морган не спал, потому что его глаза были открыты. Он лишь сидел очень тихо, и постепенно бледность сходила с его лица.

Наконец Корделия остановилась. Пот ручьем тек по ее лицу, однако она не замечала этого. Морган был спокоен, он сидел на стуле, словно предаваясь мечтам. Корделия внимательно следила за ним, никто не нарушал тишины. Она опять провела руками перед его лицом, не касаясь, и он пошевелился. Юноша как будто пробудился ото сна, хотя его глаза были все время широко открыты. Он взглянул на нее и улыбнулся.

— Это и был гипноз? — спросил он (его вопрос слышали только те, кто стоял совсем рядом).

— Да, — ответила Корделия, — это был гипноз.

На мгновение она коснулась его плеча.

— Ты говорила, что он снимает боль.

— Да, иногда, — сказала она и надела перчатки.

Она взглянула на юношу с выражением, значения которого никто бы не мог понять, и тихо прошла на свое место, рядом с молчаливым адвокатом. «Мне кажется, что Морган и она чем-то похожи», — подумал инспектор Риверс. И вдруг его будто озарило. Он вспомнил картину на стене уютной гостиной: трое детей, играющих на пустынном берегу.

Морган повернулся к коронеру.

— Могу ли я теперь говорить? — спокойным тоном обратился он к нему.

Бледное лицо леди Розамунд Эллис вспыхнуло, и ее глаза засияли, словно драгоценности.

Сэр Фрэнсис Виллоуби быстро поднялся на ноги. Он говорил с жаром:

— Ничего из того, что может сказать этот молодой человек, не должно быть принято на веру. Мы только что стали свидетелями того, как мисс Престон использовала свои возможности, чтобы подчинить себе волю этого юноши.

— Тогда говорить буду я, — послышался голос от двери.

Гвенлиам подошла и заняла место рядом с братом.

— Власть этой женщины могла распространиться и на нее! — сердито выкрикнул сэр Фрэнсис.