– Нам нужно будет серьёзно поговорить, шонг, – произнёс Таваль, заходя в новое помещение, – У меня к тебе масса вопросов…

Я не стал ничего отвечать. Рано или поздно этот момент должен был наступить. Снова менять зрение мне не хотелось, возможно в зале управления будут ещё подсказки, но я, упорно цепляясь за свою тайну, всё-таки провёл обратную трансформацию.

Когда я вошёл в помещение, капитан уже был в его центре. Большой и абсолютно пустой зал никак не вязался в моём восприятии с местом управления огромной станцией. Даже в кабине обычного истребителя всё было набито техникой, что уж говорить про корабли большего размера. А тут…

Единственным предметом, выделявшимся над полом, был небольшой пьедестал в центре, возле которого уже стоял человек. За следующие два часа мы осмотрели и разве что не обнюхали всё вокруг, но ничего не нашли.

– Хург, ругнулся Таваль и пнул центральное возвышение, – А я уже раскатал губу на сокровища древних. Думал, что настал мой звёздный час…

– Не может быть, чтобы на этой станции совсем ничего не было, – не согласился с напарником я, – Как минимум должны быть технические помещения…

– Ну, тебе лучше знать, капитан Гирт, – язвительно ответил человек, – Я таковых здесь не вижу.

– Может, есть другой вход на базу? – предположил я.

– Может и есть, но искать его я не вижу смысла, – ответил Таваль и, немного подумав, сказал, – Предлагаю возвращаться на корабль. Мне здесь неуютно. Всё время кажется, что вот-вот выскочит кто-то прямо из стены.

Подобное ощущение посещало и меня. Чужой взгляд периодически втыкался в спину, но я списал это на общую атмосферу этого места. Скорее всего, это система безопасности проводила беглое сканирование, но испытывать удачу не хотелось.

По дороге к Шиноко капитан молчал. Я иногда чувствовал вспышки его эмоций. Они были беспорядочны и разнонаправленны. Человек о чём-то напряжённо размышлял и никак не мог прийти к однозначному решению. Судя по всему, тайна моего происхождения доживала последние часы.

За нашей спиной, отсекая пути к отступлению, закрылся шлюз нашей базы. Напарник обернулся ко мне и сказал:

– Нам обоим есть над чем подумать. Встречаемся завтра в 10 часов, по времени корабля, в рубке. Надеюсь, ты сможешь ответить на все мои вопросы или решишься что-нибудь рассказать сам.

Ответа человек ждать не стал и ушёл в сторону своей каюты. Я ещё немного постоял и побрёл в своё логово. Внутри было неприятно, и я никак не мог понять почему. Грядущий разговор должен всё расставить по своим местам и всем станет гораздо легче. Тогда почему мне так этого не хочется?

По дороге к себе я мучительно копался в своих чувствах в поисках ответа. Наконец я понял, в чём дело, и только сильнее огорчился. Оказалось, глубоко внутри я был уверен в том, что, едва узнав правду, человек уйдёт, и наш прайд развалится. Оставаться одному мне не хотелось и я начал искать способы, как сохранить текущее положение дел.

Несколько часов я бродил по своей каюте из угла в угол и придумывал новые варианты, но затем неизбежно отбрасывал их, как нежизнеспособные. В итоге я начал злиться на себя и стал ходить быстрее, почти бегать, что, наверное, со стороны выглядело очень странно. В результате я споткнулся о подиум в центре помещения и упал. Поднявшись, я несколько раз пнул непонятный предмет обстановки, вымещая на нём скопившуюся ярость. Хургова штуковина оказалась очень прочной, и я отбил ногу.

– Ши, на кой хург здесь стоит это хреновина, – зло спросил я, потирая ушибленную ногу.

– Терминал слияния необходим для управления системами корабля в основной форме, – мгновенно ответила Шиноко.