– Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызывал всех членов политбюро.

Немецкая авиация уже бомбила советские города, наземные части вермахта переходили границу. Но Сталин не хотел верить, что это война.

Должность Александра Николаевича Поскребышева называлась поразному. В 1923–1924 годах он руководил управлением делами ЦК партии. С 1924 по 1929 год был помощником секретаря ЦК, затем его сделали сначала заместителем заведующего, а затем и заведующим секретным отделом ЦК — делопроизводство политбюро и личная канцелярия Сталина.

Особая роль Власика и Поскребышева была известна.

Разные люди работали в секретариате Сталина. Одних он выдвинул на повышение, от других избавился. Только Поскребышева постоянно держал возле себя. Человек малообразованный (окончил фельдшерское училище), но исполнительный оказался идеальным помощником. Аппаратный склад ума помогал ему угадывать желания вождя, когда речь шла о внутриполитических интригах.

Кабинет вождя в Кремле находился на втором этаже. Для входа в коридор, где сидел Сталин, требовался специальный пропуск. Но никого не проверяли и не обыскивали. Затем шла анфилада комнат — секретариат, комната Поскребышева, от которого, по словам чувствительных к спиртному офицеров госбезопасности, исходил запах коньяка, и комната охраны, где всегда находилось несколько человек. Начальник охраны Власик занимал кресло у двери.

Совещание в Кремле началось без пятнадцати шесть утра. Первыми приехали нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов и нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия. Вслед за ними в кабинет вождя зашли Тимошенко, Жуков и армейский комиссар 1‑го ранга Лев Захарович Мехлис, назначенный накануне начальником Главного политического управления Красной армии и заместителем наркома обороны. Позже появились секретарь ЦК Маленков, заместитель главы правительства Анастас Иванович Микоян, нарком путей сообщения Лазарь Моисеевич Каганович, бывший нарком обороны маршал Климент Ефремович Ворошилов, первый заместитель Молотова в Наркомате иностранных дел Андрей Януарьевич Вышинский, генеральный секретарь исполкома Коммунистического Интернационала болгарский коммунист Георгий Димитров…

По словам Жукова, Сталин был очень бледен и держал в руках не набитую табаком трубку. Первое, что он спросил у военных:

   – Не провокация ли это немецких генералов?

Даже Тимошенко не выдержал:

   – Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация?

Сталин не мог поверить в очевидное:

   – Если нужно организовать провокацию, то немецкие генералы будут бомбить и свои города. Гитлер наверняка не знает об этом. Прикажите огня не открывать, чтобы не развязать более широких военных действий.

Он обратился к Молотову:

   – Позвоните в германское посольство.

Там ответили, что посол сам просит его принять.

Когда посол граф Фридрих Вернер фон Шуленбург попросил о встрече, у Сталина, похоже, шевельнулась надежда: все сейчас выяснится, это — все что угодно, только не война. Может, Гитлер решил пошуметь на границе, чтобы придать весомости своим требованиям?

Молотов ушел в свой кабинет.

Тем временем Жукову в сталинскую приемную позвонил его первый заместитель генерал Ватутин, доложил, что немецкие сухопутные войска перешли государственную границу и наступают. Жуков и Тимошенко попросили Сталина разрешить отдать войскам приказ нанести контрудар.

— Подождем возвращения Молотова, — ответил Сталин.

Ночью шифровальщик немецкого посольства сообщил послу Шуленбургу, что из Берлина получена особо секретная телеграмма имперского министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа, адресованная лично послу.