Еще в сентябре 1921 года (до Рапалло!) командированные в Берлин Леонид Красин и член ЦК партии Карл Бернгардович Радек подписали с немцами соглашение об образовании совместного «Общества по развитию промышленных предприятий».

На следующий год рейхсвер приступил к созданию на территории России объектов для испытаний своей боевой техники. Первыми в Москву приехали представители немецкой авиастроительной компании «Юнкерс», основанной профессором Гуго Юнкерсом. Они хотели получить концессию на производство военных самолетов. Горячим сторонником этого контракта был Михаил Васильевич Фрунзе, который в январе 1925 года возглавил военное ведомство.

Инициатором военного сотрудничества с германской стороны стал начальник управления сухопутных сил рейхсвера генерал–полковник Ханс фон Сект (он командовал рейхсвером в 1920–1926 годах). В 1921 году в военном министерстве Германии сформировали специальную группу, которая занималась Россией. Ее представителей включили в штат немецкого посольства в Москве.

Советско–германское военное сотрудничество между рейхсвером и

Красной армией началось в соответствии с секретным соглашением от 11 августа 1922 года. Соглашение позволяло веймарской Германии размещать на советской территории военные объекты и проводить испытания военной техники и обучение личного состава тех родов войск, которые были запрещены Версальским договором, в первую очередь авиации. В ответ немцы щедро делились с Красной армией своими военными достижениями.

С помощью немецких фирм в России производились самолеты, танковые моторы, стрелковое оружие, артиллерийские снаряды, боевые отравляющие вещества, на которые в те годы военные возлагали

особые надежды. Под Самарой построили завод по производству химического оружия. Это место называлось Иващенково, потом его переименовали в Троцк — в честь первого председателя Реввоенсовета, а после высылки Троцкого, в 1929 году, на карте появился Чапаевск.

На полигонах в Шиханах и в Тоцке немцы тренировались в применении химического оружия. Красноармейцы перенимали ценный опыт — именно германская армия в Первую мировую использовала отравляющие газы против французов и британцев.

Летом 1929 года в шести километрах от Казани в Каргопольских казармах открылись секретные танковые курсы для советских и немецких танкистов. Немцы прислали двенадцать танков, инструкторов и

организовали учебу. Работу курсов инспектировал фанатик бронетанковых войск будущий генерал–полковник и начальник генерального штаба сухопутных сил вермахта Хайнц Гудериан. Каргопольские курсы закрылись в июне 1933 года. Все оборудование и танки достались Красной армии.

В Липецке в летной школе учили немецких пилотов. Многие знаменитые немецкие асы прошли через эту школу. В общей сложности за десять лет около трехсот немецких офицеров учились в военно–учебных заведениях Рабоче–крестьянской Красной армии.

Летом 1925 года немецких наблюдателей впервые пригласили на маневры Красной армии. В Берлине сделали ответный жест. Практика обмена военными наблюдателями прижилась. В 1932 году на маневрах Красной армии побывал Вильгельм Кейтель, будущий генералфельдмаршал и начальник штаба верховного главнокомандования вермахта.

В 1925 и в 1932 годах на немецких маневрах присутствовал будущий маршал Михаил Николаевич Тухачевский, большой сторонник сближения с Германией. Контакты с немецкими офицерами, санкционированные политбюро, ему дорого обошлись, хотя в Германию он ездил по специальному решению политбюро.

31 мая 1928 года нарком обороны Ворошилов обратился к политбюро:

«Командование германского Рейхсвера по опыту предыдущих лет предложило нам в текущем году командировать на полевые поездки, учебные занятия и маневры Рейхсвера восемь командиров Красной армии. Это предложение, как и в предыдущие годы, сделано на началах взаимности и предусматривает присутствие на наших маневрах офицеров Рейхсвера, число которых в текущем году определяется в шесть человек.