– Господин согласился тебя принять. Но помни о своем обещании. Это благодаря мне ты сможешь лицезреть самого префекта. Идем.

Вольноотпущенник провел фискала в помещение, где Помпедий Руф коротал одиночество за свитками и грустными мыслями.

Все тело патриция было покрыто рубцами ран. Он много воевал в своей жизни и по-настоящему хорошо чувствовал себя только среди военного лагеря.

Руф никогда не носил никаких украшений, хотя был человеком состоятельным и получил от императора много отличий. Гордился он только одной единственной наградой – травяной короной. Её он получил за спасение жизни самого императора Веспасиана во время битвы в Иудее. Травяная корона была высшей воинской наградой для римлянина. Она сплеталась из той травы, что росла на месте, где был совершен подвиг.

Уродливый шрам на его плече напоминал ему об этом подвиге. Шрамы на груди остались от схваток с парфянами, когда он был центурионом в войске Гнея Домиция Корбулона еще при императоре Гае Клавдии Нероне.

Префект посмотрел на своего вольноотпущенника и строго спросил его:

– Этот тот самый человек?

– Да, господин, – ответил Натан.

– Горе тебе если его информация окажется не столь ценной, как ты сказал. Уходи!

Управляющий удалился.

– Итак? – Руф посмотрел на фискала.

– Мое имя Папиус, господин. Я фискал и знаток своего дела!

– Доносчик? Я терпеть не могу доносчиков со времен Нерона. Этот ряженный шут на месте императора часто пользовался услугами таких как ты! И немало достойных людей оказалось в проскрипционных списках. Так погиб достойный Гней Домиций Корбулон. Но сейчас, слава богам, у нас хороший император!

– Но служба фискалов есть и при нынешнем императоре Веспасиане Флавии, господин.

– Вот только о себе фискалы зачастую заботятся больше чем о благе империи, – возразил Папиусу Руф.

– Но на этот раз я принес тебе действительно важные новости, господин.

– Говори!

– Я раскрыл заговор гладиаторов, господин.

– Что? – не понял его Руф. – Что ты сказал?

– Я говорю совершенно ответственно. Я уже долгое время веду сыск по делу готовящегося в Помпеях восстания гладиаторов и рабов.

– И у тебя есть доказательства? – Руф задрожал от возмущения.

– Конечно, господин. Иначе я бы никогда не решился обеспокоить тебя. Когда среди заговорщиков было всего несколько десятков гладиаторов, я не придавал этому значения. Но теперь среди заговорщиков не менее двух тысяч человек! И заговор все продолжает шириться. И уже завтра они могут восстать. А в городе сейчас всего две когорты легионеров. И те так разленились, что больше пьют, чем несут службу. Гладиаторы перебьют их как котят, если нападут внезапно. И тогда у них будет отличное оружие, господин.

– Доказательства? Кто участвует в заговоре? Гладиаторы какой школы?

– Многих школ, господин. Но гнездо измены среди гладиаторов ланисты Акциана. И самое страшное, что у них есть вождь. Талантливый и умеющий подчинять своей воле людей. Он, говорят, поднимает их на бунт именем Спартака!

– Я подозревал это, и мои опасения оказались не напрасными! Кто он?! – Руф вскочил со своего места. Свитки разлетелись в разные стороны. – Имя?!

– Я не знаю его имени, господин. Но у меня есть имена тех, кто знает его!

– Что ты хочешь за свои услуги?

– Тысячу золотых! Согласись, что за спасение города это совсем не много.

– Если все что ты сказал, правда – получишь три тысячи! Это мое слово! Слово солдата Помпедия Руфа! Но если ты придумал этот заговор чтобы выжать из меня деньги – я сварю тебя в кипящем масле.