– И где доказательства?

– А где деньги, господин? Этот секрет стоит тысячу сестерциев.

– Получишь. В том мое слово.

– Верю тебе, господин. Ты не обманешь бедного философа. Сегодня утром у твоей казармы я подслушал разговор Дакуса.

– У моей казармы? Но что ты там делал, Сатерн?

– Спал господин. Вчера, после обильных возлияний, я бродил по городу и оказался у казарм гладиаторов, где бог Морфей и свалил меня сном. Проснувшись в густой траве, я услышал, как два твоих гладиатора говорят о тайном, не думая, что их может кто-то слышать в таком месте. Но затем я снова уснул, ибо винные пары еще не совсем выветрились из моей головы. Утром я сразу же поспешил к тебе.

– И что ты слышал?

– Они говорили об оружии, господин.

– Кто? Назови мне имена! – почти закричал ланиста.

– Это дакиец Децебал и фракиец Келад.

– И что они говорили?

– Что стоит переправлять мечи в казармы немедленно. Дакус еще сказал, что час настал.

– Час? Какой это час?

– Я не все точно понял, господин, – продолжил Сатерн, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. – Но он говорил об опасности разоблачения заговора. Вроде бы у городского префекта в пыточном подвале есть раб связанный с Дакусом. И сам Дакус говорил, что его в любой день могут взять под стражу, и он просил Келада возглавить братство после него. Больше того, Дакус сообщил, что восстание в пригородах Помпей уже началось!

– Вот как? Значит меры предосторожности городского префекта не пустая трата сил и денег?

– Это так, господин. И заговор тянется именно от твоих казарм.

– О боги! – Акциан был вне себя. Вместо Рима он мог лишиться всего состояния!

– Но если ты примешь меня на службу, то я смогу тебе помочь, господин. Еще далеко не все потеряно…

Акциан был огорчен полученными новостями и щедро заплатил доносчику. Дакус возглавлял заговор гладиаторов в его школе! И судя по всему, в заговор были вовлечены многие его рабы. Гладиатор не понял его слов о славе и чести побед на арене. Он не бросил мыслей о восстании и готовит его довольно успешно.

Ланиста подпер голову руками. Что же делать? Поговорить с ним снова? Нет. Это уже не принесет пользы. Дакус вбил себе в башку дурацкую мысль о том, что именно он спасет всех угнетенных римских рабов. И эту мысль оттуда вытравить сложно. Хватит! Он уже пробовал изменить его!

Децебал стал опасен. Из-за него Акциан может потерять все. Если он спровоцирует гладиаторов на восстание, то ланиста понесет громадные убытки. Ведь все свои средства он вложил в бойцов, рассчитывая на Рим в следующем сезоне! Вечный город все вернул бы ему сторицей.

Вместе с Децебалом и его славой Акциан думал выставить и второстепенных бойцов, но цену за них император Веспасиан заплатил бы большую. Теперь это неосуществимо.

Нужно любой ценой нейтрализовать этот заговор пока о нем не прознали эдилы и префект города. А Помпедий Руф уже на пути к истине. Тогда в его школе начнется дознание и лучших бойцов могут арестовать. О том, какими они выйдут из городской тюрьмы, если вообще выйдут, он знал. Вот тогда порадуются его враги. Тогда он будет полностью разорен и на его карьере ланисты будет поставлен жирный крест. Но он не даст им такой возможности порадоваться его беде. Нет! Он станет действовать. И действовать немедленно! Если убрать голову, то тело умрет само. А во главе заговора Дакус! Это ясно.

– Брита ко мне! – отдал он приказ рабам. – Быстро!

Рыжего гиганта нашли, и он был доставлен в покои господина.

– Ты звал меня, господин? – спросил раб.