– О чем ты? Мы ведь еще не начали боя.

– Начали! Ты начал этот бой уже давно. Ты не хочешь убивать, Децебал! Такому как ты для убийства нужна ненависть! А меня ты не можешь ненавидеть. И в этом твоя беда. Ты избранник Фортуны, Децебал. Тебя любит красивая и умная женщина. Ты можешь взять её и уехать из Италии. И прожить до конца дней в счастье и достатке. Ты можешь воспитать хороших детей. Разве это дается каждому? Но вместо этого ты ищешь призрак справедливости.

– Но я раб. Ты забыл? Я не сумел сохранить своей свободы и стал рабом.

– Ты уже не раб, Децебал. Юлия заплатила за твою свободу, и я еще в Помпеях перед самым днем гнева выдал ей документы о твоем освобождении. Но она просила меня ничего тебе не говорить. Боялась, что ты не примешь свободу за деньги. И потому готовила видимость твоего побега.

– Вот как? Но я действительно не принял бы свободу за деньги! Тогда я перестал бы называться мужчиной и воином.

– Судьба не любит когда ей перечат, дакиец. Особенно когда не принимают её даров. Она наказывает таких строптивцев. И наказывает жестоко. Тебе тяжело будет жить в этом мире. Ты не принимаешь свободу за деньги! Но и убить ты не смог во имя той же свободы! Почему сразу не зарезал меня и не снес мне голову? Чего ты медлил?

– Я хотел честного боя.

– Честного? – Акциан отошел в сторону. – А если я сейчас позову слуг? Они поднимут тебя на копья, и ты подохнешь, из-за своей честности, гладиатор. А я спокойно соберу ценности и сбегу. И стану жить где-то в отдаленной провинции.

– Значит так угодно богам! – без тени страха произнес Децебал.

– Ты пытаешься в этом жестоком и подлом мире жить по каким-то придуманным тобою самим законам. Но так нельзя.

– Но разве честность и справедливость не освящены богами?

– Может быть, и освящены, но по таким законам никто не живет! Ты знаешь, почему Веспасиан приказал меня убить? Знаешь?

– Нет. Мне не сказали об этом. Кто станет посвящать в такие дела простого раба?

– Тогда я сам тебе все расскажу. Садись рядом со мной, и спрячь свой нож. Он пока тебе не понадобится…

Я уже говорил тебе о моей первой встрече с Нероном. Тогда я был молод и в этом человеке, для меня воплотился весь мир. Я чувствовал его величие и внутреннюю мощь. Он действительно был для меня богом.

Но затем моя вера в него пошатнулась. И знаешь почему? Я увидел его слабость! Нерон был слабым человеком! Об этом сейчас не знает никто. Все называют его чудовищем и сумасбродом.

Именно, его слабость привела меня в стан заговорщиков. Я участвовал в заговоре Пизона. И мое настоящее имя Натал Антоний. Среди заговорщиков были известные люди Плавтий Латеран, племянник завоевателя Британии Авла Плавтия, Публий Клодий, Сервилий Барея Саран, Субрий Флав трибун преторинацев, Венет Павел преторианский центурион, философ Сенека, бывший воспитатель Нерона, племянник Сенеки Марк Аней Лукан. Они хотели сделать императором Гая Кальпурния Пизона отличного оратора, но крайне развратного и плохого человека.

В Риме пустили слух, что меня схватили одним из первых и я спас свою жизнь, выдав остальных заговорщиков. Но это не так. Я не предавал этих людей. Хотя все они были казнены! Я совсем не спасал собственную жизнь. Нет, Децебал. Я, Натал Антоний, никогда не был трусом. И никогда не выдал бы заговорщиков под пытками.

Да и Нерон совсем не хотел меня пытать. Наоборот он остался со мной наедине, удалив всех, и предложил мне 100 000 сестерциев и свободу. Знаешь, что он тогда мне сказал?

Император сидел на своем троне, а я стоял рядом с ним.

Нерон посмотрел на меня, и в его взгляде не было ненависти. Он только спросил:

– Почему ты меня предал, Натал? Ведь было время, когда я был для тебя больше чем государем? Помнишь тот день в театре? Тогда я думал, что мое искусство так тронуло тебя.