Понятно, что этот перелом был следствием той самой информации, которую клали ему на стол силовики и Путин. Проверить эту информацию из независимых источников у него не то что не было возможности -- не было, по-видимому, и особенного желания. Хотя вообще-то оценить достоверность получаемых сведений, наверное, не составляло труда даже с помощью обычной логики: если подумать, для чего боевикам, которым противостоит регулярная армия, внутренние войска, свезенные отовсюду ОМОН и милиция, восстанавливать против себя еще и мирное население, творя против него разнузданный террор? В чем здесь глубокий стратегический замысел?

Однако Ельцин в иные моменты проявлял удивительную наивность. Мы ведь помним, как в январе 1996-го силовики вешали ему "лапшу на уши": дескать, к штурму Первомайского все готово -- вокруг села рассажены 38 снайперов, так что каждый непрерывно держит на мушке "своего" террориста. И еще: Ельцин тогда охотно поверил сказке, будто боевики заранее построили в Первомайском мощные подземные укрепления с разветвленной системой ходов сообщения. Отсюда, дескать, и сложности в овладении "укрепрайоном". (Позже выяснилось, что на самом деле из-за заболоченной почвы жители Первомайского не то что подземных ходов -- даже подвалов у себя под домом не роют).

Как бы то ни было, и в сентябре 1999 года президента, по-видимому, оказалось нетрудно убедить, что вторгшиеся в Дагестан полчища боевиков под руководством Шамиля Басаева, состоящие в основном из иностранных наемников (главным образом, это арабы, но есть даже негры) творят на дагестанской земле абсолютный беспредел -- грабят, убивают мирных жителей, поджигают дома... Что в распоряжении террористов разнообразная современная военная техника, включая танки...

С этого момента "партия войны" фактически получила от президента карт-бланш на действия на Северном Кавказе. Более того, услышала его высочайшее напутствие -- действовать "жестко", с тем чтобы до конца ликвидировать "эту заразу"..

Взрывы, взрывы, взрывы

Буйнакск, Москва, Волгодонск...

Параллельно с дагестанскими событиями начались своего рода "боевые действия" и за его пределами, в том числе в российской столице.

31 августа произошел взрыв в торговом центре под Манежной площадью. О нем сейчас мало вспоминают, хотя именно он положил начало серии громких терактов той осени. Не вспоминают, надо полагать, потому, что погибших, к счастью, не оказалось, -- лишь раненые, 29 человек.

Следующий взрыв был уже не таким "щадящим". 4 сентября поздно вечером взорвали жилой дом в одном из военных городков в дагестанском Буйнакске, где, как мы знаем, как раз в это время шли боевые действия между федералами и чеченско-дагестанскими боевиками. Дом взорвали, подогнав к нему машину со взрывчаткой. Погибли и умерли от ран 64 человека.

9 сентября, рано утром, практически еще ночью, в Москве, на улице Гурьянова, взорвали жилой девятиэтажный дом. Обрушили два подъезда.

Первоначальная "официальная" версия МЧС -- взорвался бытовой газ. Об этом сказал сам Путин, открывая утром в этот же день заседание правительства. Однако днем позже объявили, что бытовой газ тут не при чем, -- сработало взрывное устройство, обнаружены следы гексогена и тротила.

Погибли 106 человек. Множество раненых.

Спустя четыре дня, 13 сентября, -- еще одна трагедия в столице: взрывом (он случился опять-таки рано утром) полностью разрушен восьмиэтажный кирпичный дом на Каширском шоссе. Погибших -- 131 человек.

Следующая точка, выбранная варварами-подрывниками, -- почему-то Волгодонск, возле Ростова. 16 сентября. То же примерно время  раннее утро. Как и в Буйнакске, взорвалась начиненная взрывчаткой автомашина, припаркованная между девятиэтажным панельным домом и зданием местного РУВД. Обрушились фасады двух подьездов жилого дома, начался пожар.