Вот, скажем, советские и российские космонавты резко сбрасывали давление воздуха в шлюзовой камере космического корабля даже не с одной атмосферы до четверти, а с одной атмосферы до нуля (ударяли себя совсем уж «взрывной декомпрессией») и выходили в открытый космос. И что — у космонавтов кровь закипала, они теряли сознание и умирали? Мне скажут, что космонавты были в скафандрах, изолировавших их от нулевого давления космоса. Правильно. Но наша кровь тоже не имеет сообщения с атмосферой, она находится в кровеносных сосудах, давление в которых поддерживает свой собственный насос — сердце. Наше тело — наш скафандр. Наша кровеносная система — это автономная система, механически изолированная от атмосферы и ей плевать на общее атмосферное давление. Разумеется, через капилляры легких падение атмосферного давления со временем начнет снижать и общее давление крови, но при незначительном изменении давления в пределах нескольких десятых атмосферы это никакого «закипания» крови (выделения из нее растворенных газов) не вызывает. Лишние для данного давления газы уйдут с поверхности крови, а не из ее объема. Опыт-то накоплен огромный! Да, при резком перепаде сразу в несколько атмосфер, к примеру, при безостановочном всплытии подводных пловцов и водолазов, может возникнуть со временем кессонная болезнь (со временем!), но не будет ни мгновенной смерти водолаза, ни потери им сознания. Американские астронавты, закрыв люк «Шаттла» и начав менять атмосферу космического корабля на чистый кислород, испытывают такую же декомпрессию, как и пассажиры разгерметизированного лайнера, поскольку давление кислорода в «Шаттле» практически равно давлению воздуха на высоте в 9 км. Но весь полет астронавты чувствуют себя прекрасно при этой «декомпрессии».

В чем тут дело? Для нашей жизни важно не общее давление воздуха, а отдельное (парциальное) давление только кислорода в воздухе — давление, которое создает в атмосфере собственно кислород. Давление кислорода в воздухе на уровне моря равно примерно 0,2 атмосферы. С подъемом на высоту парциальное давление кислорода понижается вместе с общим атмосферным давлением, и до определенной высоты человек это переносит достаточно спокойно, потом начинает чаще дышать, потом начинает задыхаться, — но ему не хватает не воздуха как такового, а кислорода в воздухе. Поэтому при разгерметизации самолета, когда в разреженной атмосфере за бортом кислорода сильно не хватает (на высоте 10 километров давление кислорода в воздухе в четыре раза ниже, чем на земле), в салоне самолета автоматически выбрасываются кислородные маски, чтобы пассажиры дополнили кислород разреженной забортной атмосферы кислородом, поступающим из маски. Вот, собственно, все проблемы со «взрывной декомпрессией». Кстати, у американских астронавтов давление воздуха внутри корабля 0,3 атмосферы, но этот воздух состоит практически из чистого кислорода, поэтому они не задыхаются, а с пресловутой декомпрессией у них нет никаких проблем.

По статистике службы ACRO, фиксирующей все авиакатастрофы, с 1940 по 2008 год в результате крушения 15 463 самолетов погибло 118 934 человека. Мировой опыт авиакатастроф огромный! (Кстати, 157 человек остались живы, даже упав с высоты в 10 км. Существуют даже рекомендации, что нужно делать, чтобы увеличить шанс на выживание, если вы падаете с высоты без парашюта. Между прочим, в аналогичной катастрофе «Боинга» над Локерби двое пассажиров упали с высоты в 9,5 километров на лес. И, по заключению судмедэкспертов, были живы, но умерли не из-за декомпрессии, а из-за банального переохлаждения в связи с тем, что их поздно нашли.) И в мировом опыте катастроф, до этого пресловутого «Боинга 777» на Донбассе, никто не слышал о смертях от декомпрессии или о том, что к гибели самолета привела потеря сознания экипажа от декомпрессии!

Эти заявления голландцев о потере сознания пассажирами из-за падения давления в салоне самолета становятся особенно неприлично смешными, если вдуматься в подробности того, о чем голландские «эксперты» вещают:

«Совет по безопасности смоделировал ситуацию поражения и взрывной волны, возникшей после взрыва боевой части.