|
Вот и надо было ввести в бой слово правды — объявить ясным словом то, что происходило, словом «война», влекущим за собою юридические последствия. Подчеркну, это не Югославия должна была объявить войну, она обязана была признать себя находящейся в состоянии войны, то есть официально принять то, что уже было, — вызов НАТО, официально признать начало войны этим блоком против себя. Тут надо понять, что европейскому и американскому обывателю от осознания того, что в начавшейся войне его могут убить даже дома на законных основаниях, гораздо неуютнее, чем от мысли, что его правительство где-то ведет победную авантюру, не имеющую к обывателю отношения.
Милошевич побоялся этого грозного слова «война» — результат известен, как он известен и по Ираку. И в Ираке Садам Хусейн или боялся, или перемудрил, но не решился сделать то, что обязан был сделать, — признать Ирак в состоянии войны с бандитской коалицией. Теперь о Ливии, но сначала о юридической правоте действий Каддафи. Статья 2 Европейской конвенции по правам человека «Право на жизнь» запрещает государственным органам убивать кого-либо (сейчас даже преступников), но эта статья имеет действующие отступления: «2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы: a) для защиты любого лица от противоправного насилия; b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях; c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа». Каддафи подавляет вооруженный мятеж. Какие к нему претензии со стороны Конвенции? Но и этого мало: если Ливия объявит себя в состоянии войны с напавшими на нее государствами, то вступит в действие и статья 15 «Отступление от соблюдения обязательств в чрезвычайных ситуациях»: «1. В случае войны или при иных чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих жизни нации, любая из Высоких Договаривающихся Сторон может принимать меры в отступление от ее обязательств по настоящей Конвенции только в той степени, в какой это обусловлено чрезвычайностью обстоятельств, при условии, что такие меры не противоречат другим ее обязательствам по международному праву. 2. Это положение не может служить основанием для какого бы то ни было отступления от положений статьи 2, за исключением случаев гибели людей в результате правомерных военных действий, или от положений статьи 3, пункта 1 статьи 4 и статьи 7». То есть гибель мирного населения в Европе от рук ливийцев, устраивающих диверсию против вооруженных сил или экономики своих врагов, не будет нарушением прав человека, если у тебя есть законное право на войну (гибель мирных ливийцев под бомбами НАТО, само собой, и так никто в мировых СМИ не объявит преступлением). Таким образом, даже в области прав человека официальное признание себя в состоянии войны дает Ливии весомые правовые преимущества. Сейчас евробандиты воюют как бы лично с Каддафи (напомню, что он не занимает в Ливии официальной должности), а после объявления Ливии в состоянии войны, евробанды будут воевать с государством Ливия. Сейчас мятежники как бы противники Каддафи, но после объявления войны они станут коллаборационистами, воюющими против Ливии на стороне евробандитов. То есть мятежники из граждан Ливии превратятся во вражеские войска на территории Ливии, с которыми и поступать можно как с вражескими войсками. Это, прежде всего, произведет впечатление на самих мятежников, поскольку это все же разные вещи — воевать против Каддафи в пользу «свободы» или против Ливии в пользу Франции, Италии и США. Официальное признание войны все расставит по своим местам. Наконец, Ливия привлечет союзников, которыми могут стать мусульмане в соответствующих странах Европы и в США. |
