Она покачала головой, словно пытаясь опровергнуть только что сказанное.

— Ты слишком долго меня обманывала, Кендал, нарассказывала столько басен, что я прямо-таки не знаю, чему верить.

— Кевину хочется кушать.

Джон откинулся на стуле.

— Что ты сказала?

Малыш ухватился ручонками за грудь Кендал и пытался зарыться в ее блузку. Это его полностью обезоружило. — Да? Тогда приступай.

Всего пару часов назад он занимался с ней любовью.

Он касался ее руками, губами. Но теперь Джон неожиданно растерялся, не в силах смотреть, как она расстегнула платье и подставила грудь голодному малышу. Он так сильно смутился, будто подросток, внезапно ощутивший эрекцию в церкви. Но, черт возьми, поддерживать свой профессиональный статус и смотреть, как Кендал кормит дитя грудью! Нет, это выше его сил! К счастью, тучи над его головой мгновенно рассеялись, поскольку Кендал неожиданно поддела его:

— Кто такая Лайза?

— А что ты о ней знаешь?

— Ты называл как-то во сне. И отнюдь не единожды. Кто она? Жена? Ты что, женат?

Неожиданная ревность Кендал позабавила его, улыбка мгновенно слетела с губ.

— Ты совершила похищение офицера Федеральной безопасности, и тебя волнует какой-то мимолетный адюльтер?

— А тебя — нет?

— Меня — нет.

— В таком случае все-таки кто такая Лайза?

— Она… она просто некая женщина. — Кендал продолжала сверлить его взглядом, требуя продолжения. Джон в нескольких словах поведал ей об их с Лайзой взаимоотношениях. — Она сразу же покинула меня, — заключил он, щелкнув пальцами, — но у меня ничего и не дрогнуло. Как не дрогнуло и когда мы впервые встретились.

— Она, значит, была для тебя чем-то вроде теплого сгустка плоти, с которым просто приятно спать.

Макграт немедленно перешел к обороне.

— Именно. Не более чем сексуальные отношения и никаких забот. Кроме того, тебя-то это не слишком задело — ведь ты слышала, как я во сне произношу ее имя, но продолжала со мной трахаться, скажешь нет?

— Мне кажется, ты сам виноват в происшедшем… ничуть не меньше, чем я.

— Вряд ли. Я не напрашивался в твою личную жизнь. Я действительно жутко поругался с Джимом из-за этой авантюры с вами, миссис Бернвуд. Будь моя воля, я давно умыл бы руки, оставив вас с Кевином еще в Далласе. Зачем ты втянула меня в эту историю, Кендал?

— Мне приходилось выбирать, помни, — спокойно заметила Кендал. — Я попыталась улизнуть из госпиталя одна, но ты поймал меня и настоял на совместном путешествии.

— Да брось ты. Подходящих моментов оставить меня, прежде чем мы добрались до этой заброшенной фермы, у тебя хватало. Каждый раз, когда я заходил в туалет, например. Отчего ты не уехала?

— Потому что чем больше я думала о сложившейся ситуации, тем больше видела смысла в твоем присутствии. Даже на костылях, ты оказался способен обеспечить нам с Кевином какую-никакую охрану.

— Да я бы и близко не подошел к младенцу, не говоря уже о том, чтобы сюсюкаться с ним.

— Но я-то не знала этого, пока мы сюда не добрались! — Она пристально посмотрела на него, пытаясь что-то для себя выяснить. — Знаешь, твое отношение к детям все время не давало мне покоя. Отчего у тебя такая антипатия к Кевину — и без всякой причины?

— Не именно к Кевину. Ко всем детям, пожалуй.

— Но отчего?

Он резко тряхнул головой, давая понять, что сие обсуждению не подлежит:

— Где мы находимся, можешь хотя бы сказать? Как, черт побери, называется этот городишко?

— Мортон.