— Где он сейчас?

— Надеюсь, что в доме. Албум подождет, там же все равно наши люди. Бери с собой Скарре и привози его немедленно, я буду ждать здесь.

Карлсен кивнул и повернулся, чтобы идти. Но тут же остановился.

— Да, у меня тут для тебя сообщение от адвоката Эвы.

— Что такое?

— Ларсгорд умер.

— Что ты сказал?

— Его нашел таксист.

— Она знает?

— Я послал к ней одну из наших девушек.

Сейер закрыл глаза и покачал головой. Он шел по коридору, пытаясь переварить эту новость, но как раз сейчас у него не было времени, чтобы как следует подумать о том, что́ это известие будет означать для задержанной на шестом этаже. Он вошел в комнату для допросов, закрыл за собой дверь, открыл окно, чтобы впустить немного свежего воздуха. Кое-как разгреб завалы на письменном столе. Быстро подошел к раковине и вымыл руки, выпил стаканчик воды. Открыл ящик архивного шкафа, выудил кассету на триста шестьдесят минут — на ней было записано признание Эвы Магнус. Поставил ее в магнитофон на письменном столе и нажал кнопку перемотки. Временами он останавливал перемотку, слушал, потом опять перематывал и, в конце концов, нашел тот эпизод, который искал, выключил кассету и настроил магнитофон на запись. И стал ждать. Он сидел в удобном кресле от Киннарпс и думал. Возможно, Арон удрал, подумал он; он мог уехать уже далеко на своем быстром мотоцикле. Но он никуда не уехал. Он сидит на диване с газетой у Юрунн и пачкой «Eventyrblanding» под боком. А сама она стоит у гладильной доски посреди комнаты, и перед ней стопка свежевыстиранного белья. Она неуверенно смотрит на двух полицейских в форме, а потом на мужчину на диване, который приподнял бровь, как будто они потревожили его в крайне неподходящий момент. Наконец он поднимается с дивана и идет с ними на улицу. Ян Хенри молча смотрит им вслед. На самом деле ему все равно, что будет с Педро.

***

— Ваше имя Петер Фредрик Арон?

— Да.

Педро свернул самокрутку, не спрашивая разрешения.

— Родились седьмого марта тысяча девятьсот пятьдесят шестого года?

— Зачем спрашивать, если и так знаете?

Сейер поднял на него глаза.

— Я бы вам посоветовал вести себя поскромнее.

— Вы мне угрожаете?

Инспектор успокаивающе улыбнулся:

— Да нет, мы здесь никому не угрожаем. Мы только предупреждаем. Адрес?

— Толлбюгате, четыре. Родился и вырос в Тромсё, младший из четырех детей в семье, отслужил в армии. Да, кстати, ничего не имею против того, чтобы вам помочь, но я ведь вроде уже все сказал.

— Значит, придется повторить.

Сейер невозмутимо продолжал писать. Арон нервно курил, но все равно чувствовал себя на коне. Пока еще он был на коне. Он облокотился на стол с выражением отчаяния на лице.

— Назовите мне хоть одну-единственную причину, зачем мне было убивать своего лучшего друга?

Сейер выронил ручку и удивленно уставился на Арона.

— Господи, дорогой мой, кто же тут думает, что вы это сделали? Вы здесь вовсе не из-за этого. А вы что, думали, мы ради этого вас сюда пригласили?

Он пристально смотрел на Арона и видел, как в бледно-голубых глазах появляется смутное подозрение.

— Ничего удивительного, что мне это пришло в голову, — сказал он неохотно. — Последний раз, когда вы приходили, речь шла об Эгиле.

— И все же вы ошиблись, — кротко заметил Сейер. — Потому что речь пойдет совсем о другом.

Молчание. Дым от самокрутки Арона толстыми белыми кольцами поднимался к потолку.