Однажды вечером, когда дозорная ужинала в одиночестве в столовой, Каблер, не спросив разрешения, подсел к ней за столик. Это был красивый мужчина, правда, с холодным и жестким взглядом. Ему было около сорока лет, и обычно он не общался с теми, кому еще не исполнилось тридцати.

— Я изучил твое дело, — сказал лейтенант, глядя Зигрид прямо в глаза. — И знаю: ты считаешь, что не все твои способности используются в полной мере. Если хочешь, могу добиться для тебя нового назначения.

Стараясь не мямлить, Зигрид спросила, о чем идет речь.

— Ты станешь хорошей поддельной матерью, — прошипел Каблер с улыбкой людоеда. — Можешь начать в качестве матери третьего разряда. Да, думаю, что у тебя есть все необходимые качества. В зоне отдыха катастрофически не хватает персонала, ты знала?

— Но… я слишком молода, — заикаясь, возразила Зигрид.

— Это можно исправить, — шепнул лейтенант, приблизив свое лицо к лицу девушки. — У нас есть лекарства, от которых стареют. Если ты согласишься стать поддельной матерью, я без труда состарю тебя на тридцать лет за одну ночь. Может быть, тебе это подойдет? Ведь ты жалуешься, что слишком юна…

Зигрид побледнела. Угроза была слишком явной. Ей ясно давали понять, что в ее же интересах держать язык за зубами.

Глава 12

Ма с резиновыми руками

И все же Зигрид захотелось вернуться в зону отдыха и повидаться с «матерью». Желание было глупое, она знала, но все же что-то побуждало занять место, уготованное ей в этой нелепой комедии. Напрасно дозорная повторяла себе, что все подстроено, ей даже странным образом нравилось подыгрывать… Нравилось произносить «мама», слышать, как толстая женщина отвечает «доченька» или «хорошая моя». Ласковые слова перекатывались, словно кислые конфетки во рту.

Ма открывала ящики, доставала одежду Зигрид. Блузки, юбки, все прочее женственное она могла носить, лишь когда «спускалась на землю».

— Садись в кресло перед зеркалом, — говорила Ма, — я научу тебя накладывать макияж. Конечно, на службе ты не сможешь краситься, но здесь-то позволено.

Да, в зоне отдыха можно было красить губы, накладывать тени, носить туфли на каблуках, сережки… В остальное время на подводной лодке о подобных вольностях нельзя было и мечтать.

Руки Ма мягко касались лица Зигрид, намазывая крем.

— Ты слишком напряжена, — сказала женщина. — Горячая ванна пойдет тебе на пользу. Не двигайся, я все приготовлю.

Зигрид слышала, как она открыла кран, наполняя большую эмалированную емкость, занимавшую почти всю ванную.

— Иди сюда, — позвала Ма. — Я добавила в воду ароматной соли.

Так приятно, когда за тобой ухаживают… Зигрид разделась, перешагнула через бортик ванны, опустилась в пушистую пену и закрыла глаза. Божественно!

Сквозь открытое окно доносились гудки машин, пение птиц. Не хотелось думать, что автомобили ездят только по трем улочкам зоны отдыха и что птицы получили регистрационный номер, когда их грузили на подводную лодку в качестве «декораций». Нет, хотелось думать, что все это настоящее!

Зигрид не стала открывать глаза, когда Ма зашла в комнату и положила ей руки на голову, — ей показалось, что та собирается погладить ее по волосам. Но почувствовала, что руки женщины в перчатках, и с удивлением посмотрела на нее. Ма сменила обычный линялый халат на военный гидрокостюм.