«Идиотка! — обругала она себя. — А если за то время, пока я гуляла, „Блюдип“ переместился? Что тогда делать?»

Девушка хотела ускорить ход, но толща воды замедляла движения, вставая перед ней, словно эластичная стена. А к тому же мешала разглядеть очертания субмарины.

Сердце Зигрид быстро забилось. Она не знала, давно ли покинула подводную лодку. Да ведь и отошла от нее далеко. Слишком далеко. Лодка могла сняться с места и набрать ход, оставив ее здесь, посреди живописных развалин.

Если бы так случилось, ей оставалось бы жить — по индикатору оставшегося в баллоне воздуха — полчаса.

«Да нет же, — прошептал вдруг внутренний голос, — все не так. Когда закончится запас кислорода, у тебя будет один способ избежать смерти: снять респираторную маску и гидрокостюм и согласиться на превращение. В этой заколдованной воде невозможно утонуть. Просто поменяешь обличье, вот и все».

Зигрид упрямо шагала дальше и, стараясь, чтобы ее не унесло течением, подняла вокруг себя тучи тины. Ей не хотелось меняться! Она хотела остаться девушкой, хоть и обычной, самой заурядной. Быть человеком, а не монстром-мутантом.

Пот тек ей в глаза. Зигрид начала уже поддаваться панике, когда наконец заметила очертания «Блюдипа», лежавшего на морском дне. Подводная лодка, к счастью, не сдвинулась со своего места.

Последние метры показались самыми длинными. С каждым шагом ей чудилось, что субмарина начинает всплывать, даже слышался шум двигателей.

«Корабль уйдет у меня из-под носа! — волнуясь, думала она. — Отплывет прямо на моих глазах, я останусь тут, как идиотка…»

Когда Зигрид зашла в отсек, одна из рыбин, следовавшая за ней все это время, тоже проскользнула в отверстие. Она была размером с небольшую акулу, и девушка побоялась дотронуться до нее, чтобы вытолкнуть назад. А люк уже закрывался, запирая подводницу и рыбину в кессоне.

— Убирайся отсюда! — закричала Зигрид и замахала руками. — Если ты останешься здесь, то погибнешь!

Но рыба легла на металлический пол, явно не собираясь послушаться приказа. Ее глаза горели непонятной решимостью. Казалось, рыба решила покончить жизнь самоубийством.

А Зигрид вдруг начала задыхаться. Воздух, которым она дышала, приобрел привкус металла, что означало: содержимое баллона подходило к концу. Девушка не могла дольше ждать, иначе бы задохнулась. И перестала пытаться выгнать упрямую рыбу, тем более что та была крупнее, ей бы и не удалось совладать с ней. Люк захлопнулся. Насосы тотчас же заработали, откачивая из помещения забортную воду. Уровень не очень быстро опускался.

Рыба, увидев, что лежит на уже обнажившейся решетке для стока воды, забилась, ударяя хвостом так, что дрожали стены. Зигрид отошла в сторону. Агония мутанта привела ее в ужас, но она ничем не могла помочь.

Раздалось гудение воздуходувной машины. Сквозь вентиляционные отверстия происходило осушение круглой комнаты. Через десять минут датчики влаги исследуют пространство. Красный сигнал тревоги погаснет, как только компьютер получит подтверждение, что в помещении больше нет молекул морской воды.

Теперь огромная рыбина лежала на боку. Ее кроваво-красные жабры трепетали от спазмов. Чешуя сохла, теряя блеск.

«Она умирает», — вздохнула Зигрид. Рыба устремила на нее тоскливый взгляд круглых глаз, и девушка пришла в отчаяние.

Красный свет лампочки сменился белым; звуковой сигнал подтвердил, что отсек полностью высушен. Зигрид поскорее сняла маску, поскольку уже начинала задыхаться. От гидрокостюма исходил запах горячей резины. А от умирающей рыбы, едва шевелившей хвостовым плавником, — сильный, чуть затхлый запах морской соли и тины. Зигрид на долю секунды подумала, что рыба начнет разлагаться на ее глазах.