– Ты чё меня толкаешь ваще?! – бунтовала под дверью Викентьевна, обращаясь уже к кому-то постороннему. – Руки свои убери! В глаз захотел, что ли?..

Кое-как втащив себя в комнату, Лавра перевела дух и вздрогнула от очередного сотрясающего удара в дверь. Кто бы подумал, что Викентьевна окажется сегодня такой настырной. Если она будет продолжать дальше колошматить в дверь с такой силой, то скоро проникнет сюда. Не теряя времени, девушка стянула с себя плотную кофточку, расстегнула бюстгальтер и без раздумий вернулась к своей затее. Если завхоз снесёт дверь и увидит её в столь пикантном образе, этой же ночью всё общежитие будет обсуждать странные «развлечения» аспирантки. Но на этот раз Лавра без всяких помех пролезла через оконный проём и полетела вниз.

Приземление было удачным, хотя в ногах всё же возникла боль. Слегка прихрамывая, Лавра подобрала с мокрой травы драповое пальтишко, мигом надела его на голое тело и поспешила на тротуар. Счастье, что в этот час здесь нет прохожих и редко ездят машины, иначе бы петербуржцы вдоволь позабавились сценой с выпрыгивающей из окна общежития полуголой девицей. Напоследок Лавра взглянула на второй этаж, откуда донёсся грохот, и прибавила шагу. Она поняла, что Викентьевне удалось выломать дверь и забраться в её комнату. Хорошо, что ничего ценного там не хранилось.

Вечер выдался таким же прохладным и мрачным, как и многие до него. Вот только Лавра никак не хотела привыкать к хмурой петербургской погоде, к постоянным дождям и туманам. Холод, который веял от чёрной Невы, никогда не оставлял Гербер равнодушной. Он пробирал её насквозь, леденил сердце, заставлял неметь руки и ноги. А больше всего он напоминал ей о той ужасной ночи, когда она стала русалкой. Тогда Лавре было так же холодно, а ещё больно от полученных травм.

Вид на Петровский остров ещё сильнее расстроил её. Внутри что-то всколыхнулось и затряслось. Да, это было отголоском того самого состояния, которое посетило Лавру в момент смерти. На мгновенье девушка остановилась и захотела повернуть в другую сторону, чтобы не будоражить себя этими ужасными воспоминаниями, но тут же отогнала тревожные мысли и с полной уверенностью зашагала по набережной Макарова.

Лавра достигла лестничного спуска к реке перед Домиком Петра I, осмотрелась, убедилась, что в этот час она находится здесь абсолютно одна, и принялась раздеваться. Взгляд сам собой прошёлся по каменным львам, и перед глазами вновь вспыхнули летние воспоминания. Именно здесь она гуляла со своим возлюбленным и нашла сбежавшую из зоопарка коалу. Вот дьявол, и почему сегодня всё напоминает ей о прошедшем лете: об Игоре, об их любви, разлуке, смерти…

Нева пенистыми волнами накатывала на каменные ступеньки, приветствуя её. Брюнетка, поёжившись, спрятала вещи за одним из памятников сидящих львов и осторожно спустилась к студёной воде. На этот раз она не стала тянуть с погружением и резко прыгнула в реку. Холод ещё пару минут властвовал над нею, но затем сменился приятной теплотой. И чем дальше Лавра продвигалась ко дну, тем комфортнее ей становилось во взволнованной воде.

Правда, Нева не отличалась особенной чистотой, а иногда даже неприятно удивляла обилием мусора. Как раз сегодня вся донная грязь оказалась потревожена и норовила угодить непременно в лицо. Лавра изогнулась, сделала несколько разминочных движений, описала круг у самой глубины и вернулась к поверхности. Именно в этот момент там проплывало какое-то мелкое судно, и оно не могло не привлечь резвящуюся нимфу. Прицепившись к скользкому дну деревянной лодки, Гербер на миг затаилась и прислушалась к звукам.