— Снежинка, — обратилась Мия к дочери, — это твой дедушка. Ассельдор-старший почувствовал, как малышка скатилась с плеч прямо ему на руки. И с тех пор никогда уже не покидала его объятий.

12

Тайны высотника

Новенький под номером 505 пришелся по душе всем лесорубам-высотникам. Немногословный, всегда готовый прийти на помощь, гибкий и подвижный, он умело справлялся с трудностями и брался за самые опасные дела. Глаза у этого шестнадцатилетнего паренька искрились, и он всегда готов был выслушать товарища. Все в нем вызывало симпатию, даже его загадочное молчание о том, откуда он взялся и что пережил. Без имени, без семьи, он вел жизнь перекати-поля — трудную, но не мучительную.

После нескольких дней совместной работы высотники прониклись к новенькому доверием.

Группа лесорубов-высотников была создана, когда дровосеки столкнулись с новой разновидностью лишайников: они не покрывали кору Дерева, словно мех, не одевали ее лесом — они оплетали ветви, как лианы, спускаясь каскадами с головокружительной высоты.

На Дереве было всего пятьдесят высотников, и все добровольцы. Работали высотники тройками. Смертельные случаи были здесь, как это ни страшно, привычным делом.

505-й появился незадолго до Нового года. Охотников до такой опасной работы было немного. Для нее нужны были невероятная ловкость и бесстрашие. Неразговорчивый, работящий 505-й обладал и тем и другим. К тому же он на удивление споро справлялся с особо сложными заданиями. Например, ему удавалось вскарабкиваться по лишайнику тоньше кружев.

— Почему у тебя нет фамилии, 505-й?

— Нет семьи, нет и фамилии. Что тут поделаешь?

— Лишись я фамилии, чувствовал бы себя потерянным.

Три высотника обрубали лишайники, повиснув в небольших зеленых люльках, крепившихся к веткам на шелковых тросах. Повалил снег.

— Мне случалось получать прозвища, — сообщил 505-й, убирая за пояс топор.

— Какие, например?

Ветер теребил длинные стебли. Высотники вернулись на прочный сук.

— Например, меня звали Веткой.

— А мне можно звать тебя Веткой?

— Зови, если хочешь.

Шань и Торфу, так звали двух товарищей Тоби, были лет на десять его старше, но легко приняли паренька в свою команду. Шань был женат на сестре Торфу, и жили они в небольшом поселке в нескольких часах ходьбы от котловины Джо Мича. Как все высотники, они приходили домой всего на сутки в неделю.

Тоби удалось их разговорить, и они принялись наперебой рассказывать ему о бедах Дерева. Со стороны Тоби это было настоящим подвигом: все знали, что из лесорубов лишнего слова не вытянешь, особенно если тема непростая. Сами же они посмеивались: пусть-де считают нас дуболомами. Однако позднее «дуболомами» стали называть не только лесорубов. В народ пошло и другое выражение — «чурбан бесчувственный». Поначалу же оно относилось только к дровосекам, которые слишком увлекались напитками за праздничным столом.

Разговоры с Шанем и Торфу помогли Тоби понять, как сильно пострадало Дерево за время его отсутствия. Джо Мич и Лео Блю, хоть и не были друзьями, действовали заодно. Они ненавидели друг друга по мелочам, зато умели договариваться, когда речь шла об общих проблемах.

Лео был совершенно не против, что Джо Мич гонит на каторжные работы Облезлых. А Мич без устали ловил Облезлых, заставляя их углублять его котловину.

Режим устрашения, царивший на Дереве, устраивал Лео Блю: все восстания и мятежи были подавлены, и он не опасался сопротивления. Джо Мич, в свою очередь, рассчитывал воспользоваться мозгами Лео и усовершенствовать методы дальнейшего разрушения Дерева.

Согласие двух хозяев было сродни союзу носорога с птичкой, что склевывает с его спины паразитов.