Когда Джалам занес его спящего на руках внутрь, Мика с тревогой спросил:

— Что с ним случилось?

— Понятия не имею!

Тоби подергал его за руку:

— Лунный Диск, ты в порядке?

Тот с трудом приоткрыл один глаз и промычал что-то невнятное.

— Ни слова не разобрал, повтори, — попросил Тоби.

— Они такие славные… твои родители, — сонно пробормотал Лунный Диск.

— Если хочешь, они станут и твоими, — заверил его Тоби.

Он догадался, что ночью мальчик нашел в изгороди лаз и побывал на той стороне.

21

Побег в день равноденствия

Этот день в котловине по обеим сторонам стены тянулся спокойно и мирно. Охранники следили за узниками не слишком тщательно, и те слышали меньше ругани и получали меньше колотушек.

Дело было в том, что в последнюю ночь зимы праздновался день рождения Джо Мича. К этой ночи все и готовились. Люди Джо Мича были обязаны отмечать его день рождения. Можно подумать, что появление на свет такого человека могло кого-то обрадовать. Зная, что задувать свечи для большого Джо — непосильный труд, на праздничный пирог ему всегда ставили только одну свечу.

Да и что такого? Жабы, они ведь без возраста.

Как ни странно, Джо Мич очень любил делиться своим пирогом. Его гости, по правде, не слишком радовались щедрости именинника. И неудивительно! Никому не хотелось пирога, на который Мич плевал и сморкался целый час, задувая единственную свечку.

Каждый год угощение пирогом сопровождалось тяжкими вздохами, гримасами и зажиманием носов. Люди Джо Мича с отвращением жевали куски, покрытые, скажем так, особым «желе».

Дело шло к вечеру, и охранник, оставшийся наблюдать за вечерней школой, про себя порадовался, что пропустит праздничное застолье. Многие предлагали его подменить, но он великодушно отказывался:

— Чего уж тут! Не стоит! Я всегда готов жертвовать собой.

Он заглянул в окно, желая удостовериться, что в классе все идет своим чередом. Так оно и было. Сим Лолнесс стоял на обычном месте, за кафедрой из ящиков. Остальные сидели и внимательно слушали. Тощий Плюм Торнетт вытирал доску.

Стражник уселся возле барака: он дожидался того часа, когда старички отправятся на покой. Ему даже стало смешно: зачем он их караулит? Сторожить старичков было бессмысленной тратой времени и сил. Убегут они, что ли, право слово?

Охранник от души рассмеялся.

Не на что было жаловаться и охраннику по другую сторону котловины, тому, что сторожил Облезлых. Его звали Эрлом. Он был небольшого роста, худой и носил очки с маленькими круглыми стеклами. Эрлом отведал пирога Джо Мича в прошлом году и до сих пор был сыт им по горло.

— Кто идет?

Стражник прищурил глаза за круглыми стеклышками, пытаясь разглядеть идущего в потемках. Сегодня вечером он гостей не ждал.

— A-а, это вы…

Перед ним возник здоровяк Шершень. Эрлом нервно затеребил дужку очков. Он боялся Шершня. Что опять понадобилось этому громиле темной ночью у Облезлых?.

— Открывай!

— A-а… разрешение у вас есть? — пробормотал охранник.

— Мне разрешено стереть тебя в порошок!

— Но я… я все-таки…

Эрлом приоткрыл дверь, продолжая бормотать:

— Мне же говорили, что…

— Закрой… — заревел Шершень.

Эрлом мгновенно захлопнул дверь.

— Открывай! — завопил Шершень.

— Так закрывать или открывать?

— Закрой пасть и открой дверь! — проорал Шершень, схватившись обеими руками за гарпун.