На столе Кевина стояла клетка для грызунов. Кто-то подарил ее мальчику на прошлое рождество, но с тех пор, как змея Тэри пробралась в мамину шкатулку с украшениями, в доме Мидасов не разрешалось держать никого, кто влез бы в шкаф, поэтому подарок так и пылился.

Сегодняшних событий мама бы тоже не одобрила.

На кучке кедровых опилок лежала Николь Паттерсон, ростом не больше шести дюймов.

Девочка крепко спала — наш волшебник усыпил ее сразу, как только уменьшил, — но рано или поздно она проснется.

— Что ж, — начал Мидас, — могло быть хуже. Я мог бы превратить ее в креветку.

— Да уж, — хмыкнул Джош. — Можешь не сомневаться, она не забудет тебя отблагодарить, когда проснется. — Кевин понуро опустил голову. — Тебе нужно пожелать себе замок на рот, чтобы хоть иногда помалкивать.

Горе-волшебник кивнул:

— Это было бы справедливо.

— Еще как. Ты заслуживаешь кое-чего похуже, но вот чего, я не знаю.

Кевин коснулся кармана рубашки, где лежали очки, как будто давая клятву верности. Мальчика так и тянуло надеть их, почувствовать приятную тяжесть на переносице. Очки забрали бы весь стыд и страх, дали бы силу и могущество. Сейчас горе-волшебник ощущал только слабость и опустошенность. Как будто очки забрали с собой частицу его души.

Николь проснулась часов в пять.

Два друга, внезапно растерявшие все самообладание, полезли прятаться за мебелью, каким-то образом ухитряясь не производить шума.

— Что за?.. — Девочка огляделась. — Да-да, очень смешно. А теперь выпустите меня.

Из укрытия осторожно высунулся увенчанный очками любопытный нос — она стояла на красном беговом колесе, изначально предназначенном для мелких грызунов.

— Кевин Мидас! — крикнула Николь. — Я так и знала. Надеюсь, здесь нет хомяков.

— Нет, — ответил мальчик. — Только ты.

Девочка зевнула:

— Который час? — Она бросила взгляд на свои крошечные часики с Микки Маусом. — Ну вот, пропустила гимнастику. Пойду, а то родители меня убьют.

— Послушай, Николь, — начал Джош, вылезая из-под стола. — Ты не можешь отправиться домой в таком… состоянии.

— В каком еще состоянии? — поинтересовалась девочка.

Мидас закатил глаза. Неужели ее сознание помутилось настолько, что она даже не замечает, что что-то не так?

— Николь, — сказал мальчик, — если ты не заметила, ты очень, очень маленькая.

— Не маленькая, а миниатюрная, — отозвалась девочка. — Это совсем не одно и то же. И потом, не бывает маленьких людей, бывают ограниченные мозги. — Николь соскочила с колеса и подошла к пластмассовой стенке клетки. Девочка посмотрела прямо в правый глаз Кевину: для нее это было все равно что смотреть на огромный школьный глобус. — Шутки закончились. Мне нужно домой.

«Что-то здесь не так, — подумал Мидас. — Она ведет себя… как и должна себя вести. Как будто никто ее не уменьшал».

Друзья переглянулись, и Джош пожал плечами, поэтому горе-волшебник просто выполнил просьбу девочки — выпустил ее.

— Где у вас телефон?

Мальчики ошалело ткнули пальцами в направлении стоящего на столе телефона. Николь взобралась на книгу, едва не потеряв ботинок в липком пятне газировки, встала на циферблат телефона и, поднатужившись, подняла трубку.

— Не понимаю, — заметил Джош. — У нее шок или как? Ей что, наплевать, что ее превратили в Барби?

Девочка меж тем как ни в чем не бывало продолжала свое занятие, бодро прыгая по цифрам, как будто делала это каждый день.