— Если ты не прекратишь, у нас кончатся инструменты!

— Хватит меня пытать! — заорал Кевин. В углу со вспышкой появилась «железная дева» прямиком из инквизиции и с колокольным звоном обрушилась на пол. Горе-волшебник схватил одеяло и закутался в него с головой.

— Ты должен хорошо уметь выключать свой мозг, — предположил Джош. — Всю жизнь только это и делал.

По воздуху пронесся сюрикэн — стальная четырехконечная звездочка едва не задела голову говорившего — и глубоко вонзился в стену. Чудом спасшегося мальчика передернуло:

— У тебя здорово получается избавляться от людей, которые тебе не нравятся. Бертрам, потом Хэл… Я следующий, да?

— Прости, — сказал горе-волшебник, — это вышло случайно. — Извиниться-то он извинился, да что толку? — Мы ведь все еще друзья, правда, Джош?

— Ну конечно, — ответил тот, избегая встречаться с Кевином взглядом.

— Может быть, я смогу разрядить очки, — прошептал их владелец, как будто боясь, что волшебный предмет его услышит. — Ну, батарейки же разряжаются.

— И как же? — в полный голос спросила Тэри.

Брат опустил глаза:

— Нужно, чтобы было холодно… и темно.

— Гараж! — осенило Джоша.

Горе-волшебник медленно вылез из-под одеяла. Это могло сработать! Пусть ненадолго, но у них появится передышка. В коридоре его взору предстала полная картина расстройства собственного мозга. Дело было не в свисающей с гвоздя «Моне Лизе», не в жареной индейке на книжной полке и даже не в средневековых доспехах. Перемены, постигшие сам дом, были гораздо хуже. Углы перестали быть прямыми. Пол, казалось, пошел пузырями, оконные рамы искривились, да и стены стояли не очень-то ровно. Потолок стал как-то выше, а в удлинившемся коридоре возникли двери, которых раньше не было.

Такой дом мог появиться только в ночном кошмаре.

Тэри растерянно огляделась:

— Похоже, я схожу с ума, — призналась она. — Я не помню, что на своем месте, а чего быть не должно.

Никто, кроме Кевина, Джоша и Хэла Хорнбека, больше не мог видеть мир таким, каким он был. Если не говорить сестре, что что-то не так, она ничего и не заметит — как и родители, когда придут с работы. С мамы станется повесить на доспехи полотенца, а с папы — разделать индейку на ужин, как будто она появлялась из ниоткуда каждый день. Поразительно, как всем вокруг может казаться нормальной любая дикость.

— Можешь мне поверить, — вздохнул горе-волшебник, — здесь все не на месте.

Они спустились по кривой лестнице, открыли скошенную дверь гаража и вошли внутрь.

Здешняя обстановка тоже походила на кошмарный сон. Потолок терялся где-то в темноте, сделанные из шлакоблоков стены стали влажными и покрылись плесенью. Воздух был затхлым, как в склепе, а печь в углу оскалилась драконьей пастью.

Очки вспыхнули, и в дальней стене возникла новая дверь.

— Что за ней? — спросил Джош.

— Диснейленд, — вздохнул владелец очков.

Проверять никому не хотелось.

— Выжми очки до дна, братишка, — попросила Тэри.

Одним усилием мысли Кевин выключил печь и заставил перегореть единственную лампочку. Из пола выросли сорняки и заслонили свет, пробивавшийся из-под двери. Ребята уселись в кружок посреди комнаты.

— Скоро вернется мама, — заметила сестра.