Мир возобновил свое движение. Люди в баре смотрели на него в потрясенном молчании, все до одного вскочили на ноги. Их лица напоминали почтовые марки на длинном конверте без адреса. На заднем плане продолжался баскетбольный матч, и бар наполнили громкие радостные крики.

— Господи, — задыхаясь, проговорил Дел и добавил громче: — Мне показалось, что он достал тебя ножом. Никому не трогать нож, нам нужны отпечатки пальцев. Тот, кто к нему прикоснется, сразу же отправится в тюрьму.

Он продолжал держать Лукаса за воротник куртки, и тот проговорил:

— Я в порядке, приятель.

— Точно? — спросил Дел и одними губами произнес: — Свидетели.

Дэвенпорт кивнул, и напарник громко сказал:

— Он тебя не ранил?

— Кажется, со мной все нормально.

— Тебе повезло, — снова слишком громко продолжал детектив. — Этот урод словно с ума сошел. Ты видел, как он размахивал ножом, будто совсем спятил? Я никогда ничего подобного…

«Это он для свидетелей», — подумал Дэвенпорт и оглянулся на преступника.

Тот неподвижно лежал на спине на полу, его лицо превратилось в кровавое месиво.

— А где его подружка? — спросил Лукас.

— Да пошла она, — ответил Дел и подошел к Рэнди, поглядывая на коллегу, затем присел около парня на корточки и надел на него наручники. — Я думал, придурок тебя порежет.

Одна из проституток встала и начала надевать пластиковый красный плащ, собираясь уйти. Она посмотрела на Рэнди и, обращаясь к царившей в баре тишине, сказала, растягивая слова, как это делают в Канзасе:

— Вызовите «скорую». Мерзавцу крепко досталось.

Глава 03

Беккер существовал в двух мирах.

Беккер — ученый в белом лабораторном халате, работавший с высокоскоростной центрифугой, доктор со скальпелем в руках.

А еще — Красавец.

Красавец был возвышенным. Легким. Красавец был танцем…

Красавец был декстроамфетаминами, оранжевыми таблетками в форме сердца и капсулами, наполовину черными, наполовину прозрачными. Красавец был маленькими белыми пилюлями первитина, блестящими черными капсулами амфетамина и черно–зелеными пилюльками фендиметразина тартрата. Все законно.

Но в первую очередь Красавец был незаконными, запрещенными белыми таблетками без маркировки, содержащими МДМА — метилендиоксиметамфетамин, иначе называемый экстези; Красавец был перфорированными квадратиками промокательной бумаги со знаками зодиака, на каждом капля волшебного ЛСД, и, конечно, кокаином.

Красавец был анаболическими стероидами для тела и синтетическим гормоном роста человека, помогающим бороться со старением.

Обычный, будничный Беккер был унылым и мрачным.

Беккер был кроваво–красными капсулами кодеина, дилаудида. Слабенькие бензодиазепины — ксанакс, либриум, клонопин, транксин, валиум, паксипам, ативан и серакс — его немного успокаивали. Молиндон он принимал, когда его охватывало беспокойство. Все это легальные препараты.

А еще были незаконные.

Белые таблетки метаквалона, который поступал из Европы.

Но в основном — пи–си–пи.[3]

Они дарили ему могущество.

Когда–то Беккер носил таблетки в изящной золотой коробочке, но постепенно она стала слишком маленькой. В антикварной лавке в Миннеаполисе он купил медный портсигар в стиле ар–деко, который выложил внутри бархатом. В него помещалось до ста таблеток. Пища для обоих — Беккера и Красавца.

Красавец заглянул в портсигар и пережил утро. В качестве Беккера он отправился в похоронное бюро и потребовал, чтобы ему показали тело жены.

— Мистер Беккер, я считаю, что состояние…

Сотрудник похоронного бюро нервничал, на его лице фальшивая теплота сменилась настоящим состраданием, на лбу выступили капельки пота.