– Неужели нужно распространяться дальше? Неужели на океанском берегу воду от земли отделяет утёс толщиной в одну милю? Нет. Везде равновесие нарушается. Мысы вдаются в море; часто встречаются песчаные пляжи. Нигде нет массивных отложений серо‑белого туфа, на котором основывается твоя доктрина.

– Нелогичная демагогия! – запинаясь, воскликнул фунамбулит.

– Как это? – спросил Лодермюльх, расправляя свою массивную грудь. – Я не привык к насмешкам!

– Не насмешка, а жёсткое и холодное опровержение твоего догматизма. Мы утверждаем, что часть праха унесена в океан, часть взвешена в воздухе, часть сквозь щели проникла в подземные пустоты, ещё какое‑то количество поглощено деревьями, травами и насекомыми, так что землю покрывает только полмили отложений праха, ходить по которому – святотатство. Почему не видны повсюду утёсы, о которых ты упомянул? Из‑за влаги, которую выдыхали и выделяли бесчисленные поколения людей прошлого! Эта влага подняла уровень океана, так что нельзя заметить никаких утёсов и пропастей. В этом твоя ошибка.

– Ба! – сказал Лодермюльх, отворачиваясь. – Где‑то в твоей концепции все равно порок.

– Ни в коем случае! – ответил евангелист с жаром, который всегда отличает эту секту. – Поэтому из уважения к мёртвым мы ходим не по поверхности, а на верёвках, а когда приходится путешествовать, делаем это в специально освящённой обуви.

Во время этого спора Кьюджел вышел. Лунолицый юноша в одежде носильщика подошёл к разговаривающим.

– Кто здесь достойный Лодермюльх? – спросил он у самого Лодермюльха.

Тот выпрямился.

– Это я.

– Я принёс сообщение от человека, доставившего некоторую сумму денег. Он ждёт в сарае за гостиницей.

Лодермюльх недоверчиво нахмурился.

– Ты уверен, что этому человеку нужен именно Лодермюльх, профос посёлка Барлиг?

– Да, сэр, именно так он и сказал.

– И что это за человек?

– Высокий, в просторном капюшоне; он сказал о себе, что является вашим близким.

– Возможно, – задумался Лодермюльх. – Может быть, Тайзог? Или Креднип?.. Но почему они не подошли ко мне прямо? Несомненно, для этого есть какая‑то причина. – Он тяжело встал. – Придётся пойти разузнать.

Он вышел из общего зала, обогнул гостиницу и в сумерках посмотрел в сторону сарая.

– Эй, там! – крикнул он. – Тайзог! Креднип! Выходите!

Ответа не было. Лодермюльх подошёл к сараю. Как только он вошёл в него, Кьюджел выбежал из‑за сарая, захлопнул дверь и запер её на наружные засовы.

Не обращая внимания на удары и гневные крики, он вернулся в гостиницу. Поискал хозяина.

– Изменение в расположении: Лодермюльха вызвали по важному делу. Ему не потребуется ни комната, ни ужин, и он был так добр, что передал это все мне!

Хозяин потянул себя за бороду, подошёл к двери и осмотрел дорогу. Медленно вернулся.

– Весьма необычно! Он заплатил и за комнату, и за дичь и не отдавал никаких распоряжений о возврате.

– Мы с ним договорились к взаимному удовольствию. А чтобы компенсировать твои усилия, я дополнительно заплачу три терции.

Хозяин пожал плечами и взял монеты.

– Мне все равно. Пойдём, я отведу тебя в комнату.

Кьюджел осмотрел комнату и остался доволен. Вскоре принесли ужин. Жареная дичь была превосходна, так же как и добавочные блюда, заказанные Лодермюльхом, которые хозяин включил в ужин.

Прежде чем лечь, Кьюджел прогулялся вокруг гостиницы и убедился, что затворы на двери сарая в порядке и хриплые крики Лодермюльха вряд ли привлекут внимание. Он постучал в дверь.

– Тише, Лодермюльх! – строго сказал он.