Юкуну продолжал презрительно смотреть из трубы.

Кьюджел вздохнул.

– Вижу, что должен вести себя осторожно.

Захватив с собой вино в большой зал, Кьюджел принялся знакомиться с коллекцией магических инструментов, предметов, талисманов и редкостей: теперь знакомство было практическим – это все его собственность. Взгляд Юкуну всюду следовал за ним: в нем было беспокойство, которое немало успокаивало Кьюджела.

День проходил за днём, а ловушки Юкуну, если таковые и существовали, никак себя не обнаруживали, и Кьюджел наконец поверил, что их не существует. За это время он ознакомился с томами и фолиантами Юкуну, но с обескураживающим результатом. Некоторые книги были написаны на архаических языках, зашифрованным текстом или с тайной терминологией; в других описывались феномены, выходившие за пределы его понимания; от третьих исходило такое сильное ощущение опасности, что Кьюджел немедленно захлопнул переплёт.

Одну‑две книги он сумел понять. Он изучал их с большим усердием, вбивая один за другим слоги в свой мозг, где они сталкивались, сжимались и раздували его виски. Вскоре он смог произносить несколько простейших, самых примитивных заклинаний, которые испробовал на Юкуну, в частности, Отчаянную Чесотку Люгвилера. Но по большей части он испытывал разочарование от своей врождённой неспособности понять колдовство. Опытные волшебники могут запомнить одновременно три или даже четыре заклинания; для Кьюджела запоминание даже простейшего заговора представляло собой труднейшую задачу. Однажды, добиваясь пространственного перемещения подушки, он добился обратного и был переброшен в вестибюль. Раздражённый усмешкой Юкуну, он вытащил трубу с ним наружу и подвесил на скобки, на которых висели фонари, освещавшие ночью вход.

Прошёл месяц, и Кьюджел почувствовал себя в доме увереннее. Крестьяне из ближайшей деревни приносили ему продукты, в обмен Кьюджел оказывал им мелкие услуги, какие мог. Однажды отец Джинсы, девушки, которая услуживала ему в спальне, потерял в глубокой цистерне ценную брошь и нанял Кьюджела, чтобы вернуть потерянное. Кьюджел с готовностью согласился и опустил трубу с Юкуну в цистерну. Юкуну указал местонахождение броши, которую потом достали крюком.

Этот эпизод заставил Кьюджела задуматься о том, как ещё использовать Юкуну. На Азеномайской ярмарке проводился конкурс гротескности, Кьюджел включил Юкуну в конкурс, и хоть ему не удалось получить первой премии, гримасы Юкуну оказались незабываемы и вызвали множество комментариев.

На ярмарке Кьюджел встретился с Файностером, продавцом талисманов и магических предметов, который и послал Кьюджела в дом Юкуну. Файностер с комическим удивлением переводил взгляд с Кьюджела на трубу с Юкуну, которую Кьюджел перевозил назад в дом в тележке.

– Кьюджел! Кьюджел Умник! – воскликнул Файностер. – Слухи оказались верными! Ты теперь хозяин дома Юкуну и его большой коллекции инструментов и редкостей!

Кьюджел вначале сделал вид, что не узнает Файностера, потом холодным голосом сказал:

– Совершенно верно. Как видишь, Юкуну принял решение менее активно участвовать в делах мира. Тем не менее дом его полон ловушек; по ночам вокруг прогуливаются голодные звери, и к тому же я устроил особенно сильное заклинание, охраняющее вход.

Файностер, казалось, не заметил холодности Кьюджела. Потирая пухлые руки, он спросил:

– Поскольку ты теперь владеешь большой коллекцией редкостей, не хочешь ли продать некоторые?

– Никогда не имел такого намерения, – ответил Кьюджел. – В сундуках Юкуну столько золота, что хватит до тех пор, пока не погаснет солнце. – И по привычке того времени оба посмотрели вверх, чтобы оценить цвет угасающего светила.

Файностер сделал грациозный жест.

– В таком случае желаю тебе доброго дня, и тебе также. – Последнее было адресовано Юкуну, который ответил только угрюмым взглядом.