— Укия?

— Индиго, это я. Я звонил тебе, но ты не отвечала. Я просто не знал, что еще делать.

Индиго поставила пистолет на предохранитель, отдала агенту, стоящему радом, и села на пол рядом с юношей. В глазах ее стояли слезы, девушка кончиками пальцев коснулась раны на его груди.

— Укия, ты же умер. Я видела, как он убил тебя. Когда пришла Стая, я сидела над тобой и плакала. Ты умер...

— Да, — прошептал он в ответ.

— Как же может быть, что сейчас ты жив?

— Ты помнишь? Я из Стаи. — Сейчас он шептал только для нее. — Я говорил тебе, что мы живем долго. Наши раны зарастают, даже когда сердце не бьется. Чтобы мы остались мертвыми, нас надо сжечь, для того они и принесли топливо.

Индиго погладила его по щеке.

— Теперь я знаю, что значит «отчаяние». Когда он бил тебя, а я не могла ничего сделать, это было именно оно.

— Я не мог пустить его к тебе. Я люблю тебя, Индиго, и готов снова умереть за тебя.

Она поцеловала его, и мир стал немного лучше.

С Укии сняли наручники и подняли его с пола; кто-то принес его одежду и аптечку. Вначале позвонили его мамам, разговор вела Индиго. Она сказала, что совершила ужасную ошибку, признав его мертвым, когда на самом деле Укия был жив. После этого трубка перешла к нему, и он слушал, как его мамы плачут, а потом постарался отвлечь их разговором о том, что собак похоронили. Они сказали, что живут в полной безопасности в доме на берегу озера, у них есть даже собственный пляж. Келли просто счастлива, что можно копаться в песке. Она проспала почти всю перестрелку, и они решили ничего ей не говорить, пока его тело не найдут. А теперь и говорить ничего не надо!

Укия обещал, что приедет, как только сможет.

Покончив с этим звонком, Индиго прошлась по всем номерам в памяти телефона Укии. Ей не надо было убеждать людей, что она вернулась из мертвых, достаточно было стальным голосом сказать:

— С вами говорит специальный агент ФБР Женг. Я пытаюсь выяснить местонахождение Макса Беннетта или машин его агентства. Вы не мог ли бы мне помочь?

Обычно за этим следовало что-то наподобие этого:

— Да, это меня защищал Укия. Конечно, он был прекрасным человеком. К сожалению, газеты рано подняли шумиху: спасатели смогли вернуть его к жизни. Да, он все еще в критическом состоянии... Простите, этого я сказать не могу. Вы не знаете, как мне найти его напарника, Макса Беннетта?

— Ты потрясающе врешь, — сообщил Укия после ее разговора с бухгалтером Макса. — А чего ты не могла сказать?

— Все хотят знать, где тебя можно навестить или хотя бы прислать цветы.

На восьмом звонке им повезло. Крэйнака не было дома, но его племянница сказала, что «хаммер» стоит у них в гараже.

— Поеду заберу его. — Детектив поцеловал Индиго и неохотно отпустил ее. — А ты продолжай звонить. И сделай так, чтобы я смог вернуться сюда, ладно?

Крэйнак жил в Бичвью, формально этот район относился к Питтсбургу. Укия припарковал свой мотоцикл на левой стороне узкой улочки с односторонним движением, за потертым «фольксвагеном» Крэйнака. Вдоль улицы стояли почти одинаковые трехэтажные дома с широкими верандами. На веранде дома Крэйнака валялись игрушки, его овчарка громко залаяла, когда Укия нажал кнопку звонка.

— Место! — прокричал полицейский и открыл дверь, оглядываясь через плечо. — Кухня! Алисия, забери собаку!

Потом он все-таки повернулся и обомлел.

Укия изобразил их диалог.

— Укия, ты же умер! Нет, я жив. Нет, ты умер, я сам видел. Ну хорошо, я умер, а потом поправился, и так далее, и тому подобное. Ну тогда ладно, заходи.

Крэйнак поморгал, потом нервно рассмеялся:

— Тебе это уже говорили сегодня, да?

Полицейский, однако, не сдвинулся с места, чтобы впустить Укию в дом.