— Ты ходишь по лезвию, Ренни. Смотри не упади.

— Не буди спящих.

Ренни хлопнул Медведя по плечу.

— Не буди спящих.

Медведь вышел вслед за Койотом. Ренни с усмешкой взглянул на Укию:

— Как себя чувствуешь? Говорить можешь? Тот облизнул губы.

— Да, могу. А чувствую себя дерьмово.

— Ноги уже работают?

— Не знаю.

Укия встал, но понял, что долго не простоит.

— Пока еще нет. — Ренни подхватил юношу, снял с него наручники и привычным движением взвалил на плечо. — Раз ты смог встать, значит, скоро будешь в норме.

Он легко отнес Укию к машине. На улице все еще шел дождь, капли барабанили по лужам. Ренни одной рукой открыл пассажирскую дверь, уронил молодого человека на сиденье, переместил внутрь машины его ноги, пристегнул его и закрыл дверь. Пока он сам залезал и заводил мотор, Укия почувствовал, как его затапливает чувство облегчения. «Они не убьют меня. Он отвезет меня домой». На несколько минут это полностью захватило его, и он привалился к стеклу, наслаждаясь тишиной. Но когда Ренни повернул на автостраду, ведущую к центру города, вместо того чтобы направиться в Шэйдисайд через Сквиррел-Хилл, он беспокойно задвигался. «Возможно, мы едем не домой».

Ренни взглянул на него.

— За конторой будет следить ФБР. У них пропал агент, и они сейчас как растревоженные осы. Я высажу тебя на автобусной остановке в центре города, можешь сесть на автобус или позвонить напарнику.

Внезапно Укии вспомнилось лицо Уила Трэйса с фотографии. Жена и двое детей...

Он вздохнул и повернулся к Ренни:

— Вы забрали агента ФБР?

Тот потряс головой.

— Мы что, такие плохие? Стая — не то, что о ней думают многие. Мы герои долгой, трудной и горькой войны.

— Против кого?

— Против тех, кто гораздо лучше прикрывает задницу. У ФБР на них вообще ничего нет. Это они забрали агента, но мы не знаем зачем. Они задумали что-то большое и скверное, мы знаем только, что для этого им была нужна Дженет Хейз, но она пропала.

?— Кто они?

Ренни коротко взглянул на него и потряс головой.

— Держись подальше от этой войны. Ты в каком-то смысле курица, несущая золотые яйца. Если они узнают о тебе хоть что-то, то не успокоятся, пока тебя не заполучат. Ты можешь думать, что Стая действует жестко, но подумай вот о чем. У меня хватило жалости оставить твоего напарника в живых, а кто-нибудь из Онтонгарда заставил бы тебя самого пристрелить его — просто так, для смеха.

— Как же мне спастись, если ты не говоришь, кто они?

— Я не могу сказать. Я не знаю. Они меняют имена, скрываются, и мы встречаемся, чтобы убивать друг друга. Но все равно ты сможешь их узнать.

— Как?

— Когда у тебя на загривке дыбом встанет шерсть и ты не будешь знать, что тебе делать — бежать от человека или рвать ему горло, знай: он из них.

Ренни остановился у остановки «Стил Плаза», отстегнул ремень безопасности пассажира и открыл дверь. Укия ожидал, что его подтолкнут, вылез из машины сам, но ноги все еще с трудом его держали, и он ухватился за дверь.

— И это все? Ты ничего не объяснишь, ничего мне не расскажешь? Прайм, мой отец — кем он был? И кто моя мать? Она умерла? Почему я мог стать чудовищем? Как Хеллена залезла в мои воспоминания и почему вы оставили мне жизнь?

— Я бы рассказал тебе, сынок, но иногда лучше ничего не знать. То, что сделали с твоей матерью... — Ренни потряс головой. — Если ты узнаешь, я тебе не позавидую. Возвращайся к своей жизни и держись подальше от всего, что связано с Дженет Хейз.

Укия отступил назад, покачнулся и схватился за столб.

— Ты должен мне все рассказать.