– А ты, Кузя?

Девушка вскинула бровь и честно ответила:

– Мне это ново… Ладно, скажу: я женщина, а любой женщине нравится все красивое, вкусное и блестящее, так что не осуждаю, это точно. Но чтоб все было в разумных пределах.

– Вооот! – Лаки поднял перст и сделал глоток. – Что еще раз подтверждает твою теорию: Зона – женщина, ей тоже все это нравится, поэтому она меня и оберегает, ведь я тут один такой.

Виски растекся по венам, согрел и успокоил. Захотелось говорить, говорить, говорить… И Лаки продолжил:

– Частенько слышу, что мне завидуют, везению моему…

– Да, – подтвердила Кузя. – Я, вот, ни разу ничего не выиграла в лотерею, с артами не везет… Уверена, что халява – такая же сказка, как Дед Мороз, ничего мне не дается легко…

Лаки махнул рукой:

– С тобой все понятно, баба бабе завидует. Но вот ты, Дым… Ну почему вы все притворяетесь бедолагами, пьете всякую дрянь, вечно прибедняетесь… То есть к жизни относитесь скупо, вот и она для вас… жалеет, что ли. Ты ж, Дым, как и все сталкеры, далеко не бедный, один нож твой стоит, как дешевая машина, но и ты туда же! А ведь жизнь, она как бумеранг: ты радуешься, ей с того перепадает, и она тебя одаривает. Скупость – это грех, я щедрый, вот меня Зона и любит, да и сама судьба, она ж тоже баба.

Дым криво усмехнулся:

– Ты не щедрый, а просто с детством не распрощался, кичливость твоя – дешевые понты, пьешь то же говно, платишь за этикетку и гордишься этим, виски твой – на вкус такая же дрянь, как водка, и печень от него так же отваливается, – он поиграл ножом, прищурился. – Нравится?

– Видишь, и тебе человеческое не чуждо, – улыбнулся Лаки. – Дай взглянуть!

Лаки думал, сталкер откажет, но ошибся. Тяжелая вещица удобно легла в руку. Металл черный, исполнение необычное: лезвие напоминает клюв хищной птицы.

Улыбка Дыма стала шире, теперь он стал похож на сытого удава:

– Знаешь, как я его назвал? Поцелуй Иуды. Его мне подарили друзья перед моей смертью.

– Твоей смертью? – переспросил Себр.

Ага, малыш не знает историю Дыма, значит, он не постоянный член этой команды. Интересно, а Кузя? Спрашивать Лаки не стал.

– Они были уверены, что я умру, – продолжил Дым. – Продали меня и сестренку, Аню, вы ее знаете, на опыты. Помните скандал, когда разгромили натовскую базу, где устроили концлагерь? Так вот, это с моей подачи, ничего не получилось у моих заклятых друзей, зато подарок остался на память о настоящей мужской дружбе.

– С натовцами ясно, – сказал Лаки. – А с иудами что стало?

– Один застрелился, второй сел, – Дым опрокинул стакан в рот. – Спасибо, Лаки, неплохой вискарь, ты прав. Наверное, что-то есть в таком образе жизни, – видимо, алкоголь подействовал, и Дыма потянуло на философию. – Странная вещь человеческий мозг… Как бы это сказать… У людей ноги, чтобы ходить. А тут вдруг, представьте, кто-то говорит, что – это не для него, и начинает ползать. И что мы подумаем? Сбрендил товарищ. С мозгами все иначе: они есть у всех нас и устроены одинаково, но работают у каждого – по-разному. Например, не зная, что человек – профессор математики, наблюдаешь за тем, как он не может, скажем, преодолеть пустяковый страх и при виде безобидного паучка сознание теряет, или коту позволяет гадить где ни попадя – ты смотришь на такого как на идиота. Так ведь?.. А ведь это потому, что у него не работает та часть мозга, что отлично развита у тебя, и наоборот.