В холле под мощной деревянной винтовой лестницей, уходящей вверх, Вера приметила конуру с двумя отверстиями. Обе собаки тут же выскочили. Виляя хвостами, но молча, они встретили хозяина. Двух обаятельных английских бульдогов мало интересовали гости, они должны были прежде всего показать вожаку стаи, как по нему соскучились. Впервые лицо Абдулова смягчилось. Он потрепал домашних питомцев по спинам своей здоровенной ручищей — рядом с ним они казались не собаками, а маленькими белками — и кивнул вошедшим в сторону гостиной.

В другое время гости, наверное, со вкусом осмотрели бы этот вполне буржуазный интерьер бумажного магната. Оценили бы и инкрустированный змеевиком и яшмой камин, и мозаичный пол у камина, переходящий в дворцовый паркет остального помещения. Заметили бы белые с золотом диваны а-ля дворцовая мебель русских царей. Обратили бы специальное внимание на картины- подлинники, фарфоровые китайские вазы средних веков и современное итальянское стекло. Но сейчас вся эта роскошь скользила мимо сознания, не запечатлеваясь в нем. Слишком занят был каждый из них своими мыслями и ожиданиями, вопросами и поисками ответов на них.

Хозяин, не присаживаясь сам и не предлагая сесть никому, подошел к камину и встал у огня. Он держал руки в карманах, а правое его плечо подергивалось. Кашемировый помощник забрал у гостей снятые куртки и дубленку, жестом показал на золоченые диваны. Одежду у него из рук тут же взял кто-то незаметный и отнес в гардеробную.

— Кофе, чай, соки? — негромко спросил кашемировый.

—Просто воду, — попросила Вера. — А им зеленого чаю.

Лученко посмотрела на спину Абдулова. Не оглядываясь, он сказал:

—Он в подвале с моими ребятами. Когда будете говорить?

—У меня к нему только один вопрос. К убийству вашей жены это не имеет отношения.

Внезапный громкий бой больших напольных часов резанул по натянутым нервам. Сотникова решительно отодвинула чашку.

— Вера! Прости, возможно, это женская истерика, но я могу наконец узнать, что происходит? Кто этот… человек, которого скрутили доблестные бойцы господина Абдулова? И вообще, зачем ты попросила меня забивать баки этой журналюге Ересь? Я тебя всегда беспрекословно слушаюсь, но и мое китайское терпение не беспредельно! И потом… Даже не это самое неприятное. Я ничего не понимаю! Вы все время говорите «он», «с ним»… Это тот самый «львовский вампир»? Это из-за него весь город дрожит от страха?! Кто это — он?!

Вера могла бы, конечно, хоть сейчас рассказать все подробности запутанного дела. Но не время сейчас для объяснялок. И главное, не место. Ничего еще не закончено. Почему? Она не знала, но об этом ей говорила даже не напряженная спина Черного Абдуллы, а собственная «ощущалка». Ныла об этом голова, давила об этом тяжесть в груди.

Она сказала коротко:

—Убийца — бармен той самой кнайпы, где мы в дни фестиваля постоянно пили кофе. Он и есть «львовский вампир». Он и есть убийца Ветрова. И Вероники Абдуловой.

— С ума сойти… — Сотникова нервно закурила. — Так он же делал для нас кофе! Мы из его рук пили?!

Тут их прервал Абдулов. Он сел к столу, положил на него свои огромные руки ладонями вниз. И спросил охрипшим голосом:

— Почему Вероника?

—Дмитрий Петрович, чтоб ответить на ваш вопрос, возможно, следует рассказать все с самого начала…

— Нет! — рявкнул он. — Никаких рассказов. Только ответ. Я сам. — Абдулов стремительно выскочил из гостиной.

Гости переглянулись. Вера пожала плечами. Его не интересует расследование, ему неинтересны ответы на вопросы. Лишь не терпится самому, лицом к лицу встретиться с убийцей своей жены.

—Подождем его здесь, — сказала она.