Изменить размер шрифта - +

Убийца выдернул из щеки острый осколок бутылки, зажал его в руке и сделал выпад в сторону шеи Двинятина. Тот перехватил руку, но не смог остановить. Так они и застыли в напряжении. Осколок стекла медленно, с дрожью приближался к пульсирующей на Двинятинской шее артерии.

«Если Андрей сейчас погибнет, — подумала в ужасе Вера, — виновата буду я.

Это я всегда окружена преступлениями и сую в них нос.

Это я его затащила сюда. Ко мне он примчался.

Это меня он защищает. Что ж стою?»

Ее страх за Андрея резко застучал в висках, нестерпимо горячей волной охватил голову. И тут же эта волна выплеснулась из нее, дунула вперед. Стеллаж с винами, у которого схватились в единоборстве двое мужчин, задрожал, как при землетрясении. Бутылки с оглушительными хлопками раскалывались одна задругой. Двинятина какой-то силой оторвало от убийцы и отбросило далеко в сторону, он не устоял на ногах, с удивлением взглянул на свою подругу. Та с прищуром смотрела на Самохвалова. Помост обрушился на него, посыпалось стекло, выдержанное дорогое вино разлилось озером. Казалось, пол винного подвала обагрился реками крови.

Убийца не шевелился, погребенный под обломками. Вера вновь задышала. Получилось…

Она быстро огляделась. Абдулов ошарашенно смотрел на разрушения, устроенные одним взглядом этой женщины, и не мог двинуться с места. Оцепенел и Андрей, он весь подался вперед и не отрывал взгляда от Вериного лица. Единственный оставшийся в живых охранник дрожащей рукой поднес ко рту микрофон и что-то зашептал.

Прихрамывая, подошел Андрей, обнял ее.

—Он успокоился наконец? Этот… Надо узнать, жив убийца или мертв, — сказал он.

Она прислушалась к себе, ответила:

— Жив.

—Ччерт… — плюнул мужчина.

Обращаясь к охраннику, Вера сказала:

—И аптечку пусть принесут. Поскорее!

Тот посмотрел на хозяина. Все еще лежащий, но в сознании, Абдулов кивнул.

В подвал ворвались люди, много людей. Подбежали к Абдулову, подняли, усадили, захлопотали вокруг него с аптечкой и льдом, достали бинты. Тот оттолкнул аптечку, кивнул на Веру и Андрея, себе забрал только лед. Зачерпнул ледяные кубики левой рукой, поднес к носу, зашипел от боли.

Аптечка оказалась у Веры в руках. Упавший стеллаж уже поднимали, груду разбитого стекла убирали. Работники бумажного магната хлопотали, как муравьи. Абдулов что-то сказал кашемировому помощнику, и несколько человек встали вокруг с пистолетами в руках. Тогда Лученко подошла к нему и негромко сказала:

— Еще несколько минут, и он ваш.

— Ладно.

Вытащили убийцу. Вера с аптечкой в руках приблизилась к нему, Андрей тут же оказался рядом и страховал ее, забыв о нестерпимо болевшей ноге.

Самохвалов был весь изранен и не шевелился, но смотрел осмысленно. Вера быстро и ловко перебинтовала несколько самых глубоких порезов. Присмотрелась, сказала: «О господи…»

— Что? — спросил Андрей.

— Вот… — Из раны на шее толчками лилась кровь. Сонная артерия… — Можешь остановить?

Не рассуждая, Андрей схватил пластырь и заклеил порез. Потом еще и еще налепил сверху и сбоку полоски пластыря.

—Ненадолго хватит.

—Подержи его, — попросила Вера.

Андрей и не думал оставлять ее одну с этим выродком. Он приподнял костистое тело, прислонил к упавшему боку стеллажа.

Самохвалов впервые чувствовал себя беспомощным. Руки и ноги его не слушались, в ушах громко звенело, он плохо видел. Жизнь вытекала из его шеи. И внезапно захотелось ее удержать — остро, жадно. Странно, но ему невероятно не хотелось умирать! Губы его задрожали, он заговорил быстро, хрипящим шепотом:

—Сделайте что-нибудь, помогите… Вы же доктор…

— Уже сделали, — ответила Лученко.

Быстрый переход