— Да. Я увидел из окна тебя — а потом, как они идут. И поспешил вниз. Тебе надо быть поосторожнее, когда выходишь одна.

И они пошли назад в шахтерский поселок.

— Мужчины здесь, в основном, живут без женщин, — сказал Адриан. — А Сикстену доверять нельзя. Он…

— Да? Что ты хотел сказать?

— Да нет, это просто Нильссон болтает. О том, что Сикстен ходит тут к одной.

— Жене Севеда, — кивнула Анна-Мария. — Нильссон болтал о ней что-то такое, правда.

— Не следует слушать этого сплетника, — горячо сказал Адриан. — Но хуже всего, что в том, что он говорит, всегда есть маленькая доля истины. А как у тебя дела?

— Хорошо, спасибо. У Клары очень хорошо и чисто.

— Поэтому я и выбрал ее дом. Ладно, давай простимся здесь — чтобы Нильссон и о нас не начал сплетничать. Увидимся вечером. Я с нетерпением этого жду.

— Я тоже. И еще раз спасибо за помощь.

Она долго смотрела ему вслед, смотрела на его элегантную стройную фигуру. «Чтобы Нильссон и о нас начал сплетничать…»

Это была приятная мысль. И немного странная. Незнакомая.

Когда она шла по поселку, ей казалось, что она идет сквозь строй. Видел ли ее сейчас Нильссон из конторы? А родственники Адриана в усадьбе?

В доме кузнеца Густава было тихо. Единственный звук, доносившийся оттуда, был детский кашель, а потом и он смолк. А в окне дома Севеда она видела женское лицо. Оно быстро исчезло, но Анна-Мария смогла разглядеть блондинистую красотку, немного простоватого вида. Кукольное лицо, доброе и безвредное. Вероятно, соблазнить ее было несложно, но она больше производила впечатление жертвы мужского сластолюбия, нежели отъявленной распутницы.

Должно быть, Сикстену она была по вкусу.

Анне-Марии казалось, что изо всех окон за ней следят чьи-то глаза. Разумеется, на этот раз ей повстречались все женщины, жившие в домах, хотя до этого она лишь мельком видела их.

Она повстречала и нескольких шахтеров.

Но одного она так еще и не видела: горного мастера, того, которого они называли Коль. Того, кто был так разочарован, узнав, что приехала женщина, а не «настоящий» учитель.

Анна Мария тоже не горела желанием встречаться с ним.

Она остановилась.

В обдуваемом всеми ветрами поселке, где было тихо, как в могиле, царило странное настроение.

Ее охватила полная и неприятная уверенность: это было затишье перед бурей.

4

Именно в это время в истории Людей Льда произошло нечто ужасное.

В Гростенсхольме Хейке проснулся среди ночи и вскочил.

— Что это было? — спросил он, задыхаясь. Винга тоже села в кровати, испуганная его ужасом.

— Что случилось, Хейке? Ты видел плохой сон?

— Нет, — прошептал он нетерпеливо. — Погоди! Слышишь?

Оба прислушались. Наконец Винга сказала:

— Нет, я ничего не слышу.

— Сейчас это пропало, — сказал Хейке, все еще бледный от кошмара.

— Но что это было?

Он попытался найти верные слова.

— Опасность, — прошептал он. — Ужасная, неясная опасность.

Винга содрогнулась.

— Это мне кое о чем напоминает.

— О чем?

— Помнишь, я читала тебе из книг Людей Льда? О Тенгеле и Силье, которые проснулись от какого-то зова…

— Но сейчас никто не звал…

— Да, но ситуация похожа на эту невероятно. Тогда Суль просила о помощи Тенгеля.