Женщина из толпы позади крикнула:

— Дайте нам войти и собственными глазами увидеть, что они мертвы!

— Да, или дайте нам возможность спасти их, — сказал какой-то мужчина. Фру Брандт подняла руку.

— Вы останетесь здесь! Я сама пойду и посмотрю, что там в шахте.

Можно было говорить, что угодно, но в этой дамочке есть порох, подумали ожидавшие и дали Адриану впустить женщин за ворота. Потом они вновь надежно закрылись.

Он завел их в шахту — всего на пару шагов.

— Мы не можем идти туда, — сказал он шепотом, хотя в этом теперь и не было необходимости. — Но послушайте меня…

Они стали что-то обсуждать. Лица Керстин и Лисен просветлели.

Потом они кивнули и вышли.

— Мне действительно очень жаль, — сказала фру Брандт. — Но уже поздно! К сожалению! И давайте прочтем молитву и споем псалом, как и предлагал мой сын. Насколько я понимаю, те, с кем произошло несчастье, не были в родстве ни с кем из вас…

— А маленький Эгон? — крикнула какая-то женщина. — Ведь у него там и отец, и брат!

Фру Брандт подавила неповиновение двумя своими властными руками. И потом принялась читать молитву.

Анна Мария не могла отрицать, что была смертельно напугана. Она уже не осмеливалась смотреть на свод, — единственного брошенного туда взгляда было достаточно, чтобы она на секунду почти отчаялась от страха. Но рядом с ней Коль, они были вместе. И этот помогало ей не очень бояться.

В следующее мгновение она вскрикнула. Пласт земли над ними как бы вздохнул, и тяжелая, смешанная с камнями земля рухнула на нее, утопила ее, задушила, все тело ее было теперь как будто сдавлено железными оковами.

— Анна-Мария! — услыхала она крик Коля.

Воздушный карман перед ее лицом. Она могла догадаться, почему. Две из немногочисленных подпорок рухнули наискось от нее, и дали ей возможность дышать.

— Я здесь, — прокричала она. Другой, новый голос:

— О, Боже! Я думал, мы уже никогда больше не увидим людей!

Они выбрались! Но за счет безопасности Анны-Марии и старика.

— Выводите их, — крикнул Коль своим людям, стоящим снаружи. — А я позабочусь об этих двоих.

Она видела, как он копал вокруг нее, осторожно, но ужасно быстро и нервно. Дышать стало легче, но ноги ее беспомощно застряли.

Его руки бережно обхватили ее лицо, голова ее была теперь свободна, но она не могла пошевелиться, иначе стала бы давить все вокруг себя. Коль очистил от земли ее глаза и губы. Глаза его были полны страха.

— Отец Эгона, — прошептала она. — Я должна… Кто-то протиснулся в узкое отверстие наискось от нее. Она услышала голос Сюне:

— Благодарю тебя, Господи! А как отец?

Анна-Мария боязливо пошевелила рукой, как бы открывая проход к мужчине, но его тут же засыпало вновь.

— Коль, у тебя есть палка или что-нибудь в этом роде?

Они принялись лихорадочно искать и нашли какую-то деревяшку. Все вместе они просунули ее вдоль ее руки, образовался канал, ведущий вниз. Но копать дальше было небезопасно, могло обрушиться все, и выход для заваленных в шахте оказался бы закрыт, возможно, навсегда.

Анна-Мария опасалась худшего, думая об отце Эгона. Но вдруг почувствовала слабое движение у своей руки.

— Он жив, — сказала она.

Сюне тут же попытался копать, но Коль остановил его.

— Не раньше, чем мы выведем остальных. У них это единственный шанс. А твоему отцу, как и Анне-Марии, повезло, что над ними подпорки. Они спасли их.

— Но он еще не выбрался.