Кирххоф включила свет и уронила сумку на пол. Внезапно ее сердце бешено заколотилось. Стол в кухне был накрыт, на нем стояли бокалы для вина и хорошая посуда. В ведерке со льдом, который за это время успел как следует растаять, стояла бутылка шампанского, а на плите — накрытые крышкой кастрюли и сковородки. Пия растроганно улыбнулась. В гостиной на диване крепко спал Кристоф. Горячая волна счастья прокатилась по всему ее телу.

— Привет, — прошептала она и присела рядом с диваном на корточки.

Кристоф открыл глаза и заспанно заморгал, глядя на свет.

— Привет, — пробормотал он. — Извини, но еда уже, вероятно, остыла.

— Прости, что я забыла тебя встретить. Мой телефон исчез, я не могла тебе позвонить. Но мы раскрыли все дела.

— Это замечательно, — Кристоф протянул руку и с любовью коснулся ее щеки. — Ты выглядишь ужасно измотанной.

— Мне в последние дни пришлось испытать немного стресса.

— Понятно. — Он внимательно разглядывал ее. — Что случилось? Твой голос звучит как-то странно.

— Об этом не стоит говорить. — Она пожала плечами. — Домработница семейства Кальтензее хотела задушить меня в подвале руин замка в Польше.

— Вот как. — Кристоф, казалось, воспринял это как шутку и усмехнулся. — Но в остальном все в порядке?

— Конечно, — кивнула Пия.

Он сел и развел руки.

— Ты даже не поверишь, как мне тебя не хватало.

— Правда? Ты скучал по мне в Южной Африке?

— О да! — Он заключил ее в свои объятия и стал целовать. — Еще как!

Эпилог

Сентябрь 2007 года

Маркус Новак рассматривал черные от сажи остатки фасада из неотштукатуренного кирпича, пустые отверстия окон и обвалившуюся крышу. Он не замечал унылого вида руин, перед его внутренним взором открывалось первозданное великолепие замка. Классический фасад с его прекрасной лаконичной симметрией, узкий центральный ризалит с отходящими в стороны двухэтажными боковыми флигелями, которые, в свою очередь, завершались массивными павильонами с купольными крышами и возвышавшимися над ними ажурными башенками. Стройные дорические колонны перед главным входом, тенистая аллея, которая вела к замку, громадный парк с великолепными вековыми буками и кленами. Просторы восточно-прусского ландшафта, гармония воды и лесов глубоко тронули его душу еще при первом приезде сюда два года тому назад. Это была страна его и Эларда предков, и события, произошедшие в подвале этого замка шестьдесят три года тому назад, в конечном счете, оказали влияние на жизнь их обоих.

За последние четыре месяца многое изменилось. Маркус Новак рассказал правду своей жене и семье и переехал к Эларду в Мюленхоф. Его рука после двух дополнительных операций опять функционировала, как прежде. Элард совершенно изменился. Духи прошлого его больше не мучали. Женщина, которую он прежде считал своей матерью, сидела в тюрьме, так же как и ее сын Зигберт и Аня Моорманн, профессиональная убийца. Элард получил назад от Марлен Риттер дневники своей тети Веры. Через пару недель, ровно к открытию книжной ярмарки, должна быть опубликована биография, за которую ее автор поплатился смертью и в ожидании которой уже в течение недели все газеты пестрели кричащими заголовками, касающимися семьи Кальтензее.