За всю дорогу молодая женщина не произнесла ни слова. Даже когда Илиас вырулил на аллею перед коттеджем и заглушил двигатель, она продолжала молчать. Только загадочная улыбка играла на ее губах в слабом ночном свете фонаря над входом в коттедж.

Взглянув на Чарити, Илиас застонал и потянулся к ней, чтобы поцеловать ее еще раз, прежде чем выйти из джипа. Но в этот момент, словно подталкиваемая неведомой силой, молодая женщина повернулась к нему и обвила его шею руками.

— Господи, Илиас! — простонала она. Уинтерс на ощупь левой рукой открыл дверцу машины, но выйти из нее он не смог. Чарити целовала его так сладко, с таким неистовым желанием, что от охватившего его вожделения у Илиаса закружилась голова.

— Здесь, — прошептал он, — сейчас.

— Сейчас?

— Да, прямо сейчас. Я не выдержу до дома. Он попытался снять с нее джинсы. Чарити не возражала. Вместо этого она поцеловала его в шею и обвила руками его талию. Илиас застонал от нетерпения, когда ее рука аккуратно расстегнула «молнию» на его брюках и выпустила на свободу его возбужденную плоть. Наконец ему удалось справиться с ее джинсами, и он начал лихорадочно их стаскивать.

— Нет, подожди, — прошептала Чарити.

— Нет? Почему? — недоуменно воскликнул Илиас. — Не беспокойся, это не похоже на старую хижину Росситера. Могу поклясться, что никто никогда не занимался любовью в этом автомобиле.

Чарити не ответила. С прежней загадочной улыбкой она качала на мягкой ладони его твердое орудие любви, а затем наклонилась и нежно провела по всей его длине своим влажным теплым языком. Она сделала это очень деликатно и немного неловко, так, словно она никогда не пыталась, делать что-то подобное до сих пор и наконец решилась попробовать.

Илиас закрыл глаза от неземного наслаждения. В этот момент он мог бы поклясться, что увидел наконец космические корабли, прилетевшие в Бухту Шепчущих Вод.

— Это называется Тэл Кик Чара. Одно и то же название и для системы упражнений, и для философии, — объяснял Илиас, сидя со скрещенными ногами на коврике около небольшого пруда в саду. Его новый ученик расположился на таком же коврике напротив. Между ними на полотенце лежал кожаный пояс Илиаса. — Если перевести буквально, это означает средство для прокладывания нового русла, по которому потечет вода.

Ньюлин — а именно он был учеником Уинтерса — взял в руки пояс и попробовал обмотать его вокруг запястья, как это уже проделал Илиас.

— Я думал, это просто лента или что-то вроде, — сказал он, смутившись от своей не слишком удачной попытки.

— Наилучшим оружием оказывается то, которое совсем не похоже на оружие, — задумчиво произнес Илиас. Любопытство, с которым Ньюлин вертел в руках пояс, напомнило ему его собственное первое знакомство с тайными возможностями этой полоски кожи.

«Действительно», — думал Илиас с каким-то странным ощущением, словно все это было уже однажды (дежа-вю, так, кажется, называют это французы):

Весь этот сеанс воскрешал в памяти его первые уроки с Хейденом Стоуном. Ньюлин задавал такие же вопросы, какими он сам мучил Хейдена, а заинтригованное выражение его лица отражало те же чувства, что были вначале у самого Илиаса. «Вода никогда не исчезает навсегда. Она может вернуться в каком-то новом виде, но она всегда возвращается», — вспомнил он слова Хейдена.

— На каком это языке — Тэл Кик Чара? — спросил Ньюлин, пытаясь незаметно усесться поудобнее на своем коврике.

Илиас понял, что у его нового ученика, вероятно, затекли ноги. Ведь Ньюлин сидел в непривычной позиции уже около получаса, а в саду было довольно свежо этим утром.