Мы не задавали пациенту систематически вопросов о действительной эффективности внушений. Пациент просто говорил о том, что гипноз освободил его почти полностью от приступов боли, что чувствует себя слабым и вялым физически и что лишь дважды в день этой боли удавалось «прорваться». Его общее поведение со своей семьей и друзьями подтверждало его слова. Через несколько дней после проведения гипнотической терапии пациент неожиданно впал в состояние комы и умер не приходя в сознание.

Была предпринята попытка описать используемые терапевтические методы. Преимущества гипнотерапии, особенно в таких случаях, что были описаны выше, заметно пропорциональны различному и повторному представлению, изложению идей и понятий, чтобы обеспечить соответствующие восприятие и реакцию со стороны пациента. Сама природа ситуации исключает определение того, какие элементы в терапевтической процедуре являются эффективными в индивидуальном случае. Этот рассказ о трех случаях определенно показывает, что гипноз имеет большое значение при лечении неизлечимых болезненных заболеваний. Однако гипноз нельзя рассматривать как абсолютный ответ на все медицинские проблемы. Это просто один из возможных подходов к решению проблемы пациента, который обладает особыми и важными ценностями как на психологическом, так и на физиологическом уровне. Хотя гипноз иногда можно использовать как средство управления болью при раковых заболеваниях, очень часто его можно использовать как вспомогательное средство. В этом качестве он может служить для значительного уменьшения дозы лекарств и принести большое душевное и физическое облегчение, чем в том случае, если использовать только лекарственные препараты. Чем обширнее психологически-гипнотический подход, тем больше вероятность получения хороших терапевтических результатов.

Спонтанный постгипнотический транс

Несмотря на общее знакомство с постгипнотическим поведением и его существенной ролью в экспериментальной работе, мало внимания уделялось проблеме самой по себе. Внимание фокусировалось почти исключительно на различных действиях, внушаемых субъекту в качестве постгипнотической задачи, почти не учитывая природу поведения, характеризующего постгипнотическое состояние. Особое внимание обращается на результаты, полученные при постгипнотических внушениях, а не на характер или природу психологической обстановки, в которой они проявлялись. Изучение душевных процессов и образцов поведения, на которых базируются постгипнотические результаты, не проводилось. Однако в обществе признавались некоторые важные результаты постгипнотической деятельности.

Первостепенное значение среди этих факторов имеет появление постгипнотического действия в ответ на внушение, отдаленное (по времени) от ситуации, в которой оно сыграло свою роль. Непосредственный стимул (постгипнотический сигнал), вызывающий постгипнотическое действие, служит только для определения периода времени, а не типа поведения, который обусловлен другими факторами.

При анализе литературы, опубликованной в течение 20 лет и включающей приблизительно 450 названий, не обнаружено ни одной ссылки, которая бы предполагала непосредственное исследование самого постгипнотического поведения, хотя многие названия говорили о том, что постгипнотическое внушение использовано для изучения других образцов поведения. Итак, обзор почти 150 выбранных статей и книг (некоторые из них опубликованы еще в 1888 году) давал весьма скудные сведения, определяющие постгипнотическое поведение как особое явление.

Более конструктивные сведения обнаружены, главным образом, в общих учебниках по гипнозу, а не в записках об экспериментальных исследованиях, освещающих постгипнотическое поведение. Однако даже они были общими утверждениями или короткими, неясными и противоречивыми заявлениями, основанными на собственном опыте авторов или на экспериментальном материале неадекватного и зачастую неуместного характера, в котором заметна путаница между результатами внушенных постгипнотических действий с душевными процессами и образцами постгипнотического поведения, с помощью которых эти результаты были получены.