Кит не понимает… Неужели он теряет присущую ему волшебную способность чувствовать неживую природу? Нита ошеломленно молчала несколько мгновений. Что-то здесь не то. Может быть, какой-то предупреждающий знак? Но какой? Она ничего не могла придумать и сообразить.

— Кит, это не то ли самое место, где прежде была страна Аффалон?

Он утвердительно кивнул.

— Ш'риии рассказывала, что континентальная платформа, на которой и стояла Атлантида, погребена на дне океана. Но это было западнее Северной Америки и восточное Европы. Поэтому та часть океана, куда мы плывем, может скрывать лишь западную оконечность Аффалон. Во всяком случае, пару миллионов лет тому назад это было открытое подводное пространство.

— Миллионы лет… — Нита удивленно глянула на него. — Кит… но Атлантида исчезла гораздо позже. Выходит… — она задохнулась от такого предположения, — выходит, что это место первой Песни Двенадцати?..

Он не ответил и продолжал медленно погружаться в бездонную глубину.

— Неудивительно, — ответил он наконец, — Никто не добирается сюда, не проплывает через Ворота Моря. Лишь те, кто готовится пропеть Песню. Камень впитывает и хранит часть волшебства. Если побеспокоить его, разбудить…

— …как это делаем мы, — подхватила Нита. И они продолжали плыть молча. Бездонная тьма, сжимавшая и поглощавшая их, словно бы пожирала и время. «Время, — подумала Нита, — как давно они погружаются в эту подводную пропасть?» Неизменная холодная тьма ответа не давала. Пусть где-то далеко наверху взошло солнце, здесь все равно невозможно отличить дня от ночи. Тьма неохотно, расступалась лишь перед небольшим шаром света, который окутывал Посвященных и погружался вместе с ними. Но за пределами этой световой сферы Нита мало что могла рассмотреть. Но то, что все-таки удавалось увидеть, вовсе не радовало. Вокруг них поднимались непроницаемые каменные стены. У Ниты появилось странное ощущение, будто она опускается в громадный колодец примерно в три мили шириной и высотой чуть ли не в целую милю.

В ее размышления вдруг ворвался потрясший все ее существо протяжный звук. Она узнала глубокий голос Синего. Он пел на одной ноте. И смысла ее Нита не улавливала, лишь удивилась тому, что Синий вдруг резко изогнул свое мощное тело. А голос его набирал силу, становился все глубже, и Нита с содроганием почувствовала, как звук, пролетевший не меньше мили до каменной стены, отразился от нее и, умноженный эхом, наполнил весь колодец.

Стены каньона гудели как медный гонг. Звук становился все выше и выше, и уже чистый и ясный звон проникал в тело, наполняя болью каждую мышцу, каждую косточку. Нита и вообразить себе не могла звука такой силы. Уже и она сама звучала, содрогаясь в потоке звуковых волн. И остальные Посвященные, чувствовала она, звучали с нею в унисон. Гудела вода. Пели каменные стены. «Землетрясение? Нет, моретрясение», — подумала Нита. Звук давил на нее со всех сторон, забирался в легкие, сковывая дыхание, сжимал сердце, пульсировал в крови, тяжелым молотом бился в мозгу. Она почувствовала сильное головокружение и слабость.

Но вот постепенно ужасная вибрация, гул и грохот стали уменьшаться. Однако вокруг все — и вода, и скалы — продолжало трястись и колебаться. Нита слепо плыла в черноте, с трудом улавливая эхо, долетающее от стен каньона. «Это ямы», — подумала она, ощущая неожиданные провалы звука. Она собрала все силы и буквально взорвала воду резким высоким свистом. Надо было прорваться сквозь невообразимый гул и уловить ответное эхо.