— Кит, — она старалась быть убедительной, — мы ничего с этим не сможем поделать. Я УЖЕ приняла это. Купила. Именно купила. Еще раньше.

— Нет. — Кит не хотел признать даже несомненное. — Послушай, Нита… ты самая лучшая Волшебница, с которой я работал…

— Я — ЕДИНСТВЕННАЯ Волшебница, с которой ты работал, — криво усмехнулась Нита.

— Я тебя убью! — Он осекся, наткнувшись на ироничный взгляд Ниты.

— Нет необходимости. Это сделают другие, — сказала она. — Кит… ответь, о чем ты думал раньше? Почему допустил, чтобы я впуталась во все то, из чего теперь вырваться не могу?..

— …пока другой Волшебник не вызволит тебя.

Она уже зло поглядела на него.

— Глупец! Ты НЕ СМОЖЕШЬ!

— Я знаю. И от этого больно! Я понимаю, что ДОЛЖЕН добровольно заменить тебя, но я не в силах…

— Что ж, тогда Я убью ТЕБЯ.

Теперь он усмехнулся.

— И у тебя тоже не выйдет. «Все за одного». Помнишь? Мы ОБА должны выбраться живыми из этой переделки.

Он не смотрел на нее.

— Давай поставим себе такую цель, — сказала Нита.

Ответом — молчание.

Она глубоко вздохнула.

— Знаешь, если мы даже НЕ выберемся отсюда оба, я думаю, все будет хорошо. Для всех остальных…

— Нет! — вскричал Кит.

Нита спокойно глянула на него.

— Ладно, — сказала она. — Пусть будет так, как будет.

Да, перед ней сейчас был тот Кит, которого она знала. Кит, с которым она привыкла работать. Упрямый, решительный, почти всегда уверенный в себе. Человек, из которого храбрость так и выплескивается. Человек, который может с одинаковой смелостью предстать перед Одинокой Силой и перед разгневанными родителями Ниты.

— Послушай, — спросила она, — а что ты собираешься сказать моим предкам, когда вернешься?

— Я собираюсь сказать им, что жутко проголодался, — откликнулся Кит. — И пока я ем, все расскажешь им ты.

«Пусть будет так!» — усмехнулась про себя Нита, повторив свои слова.

Они еще долго плавали, наблюдая за тем, как медленно кралась по небу луна, слушая прилетающие каждую минуту резкие сигналы маяка Амброуз. Примерно в миле от них проплыл танкер, направляющийся в бухту Нью-Йорка. Его зеленые, бегущие по волнам огни, казалось, были направлены прямо на них, низкий оглушительный звук сирены упреждал встречные корабли от столкновения. Но вот снизу, из-под воды послышалась еще более глубокая нота, которая постепенно становилась все выше и тоньше и наконец исчезла для человеческого уха. И лишь колыхание воды напоминало, что звук призыва не смолк.

— Они готовы, — сказал Кит.

Нита кивнула, скользнула вниз и тут же обернулась китом-горбачом. В последний раз она взглянула на облитые закатом башни Манхэттена, пока Кит, окутанный Сетью, обращался в кашалота. Потом они ушли в глубину.

Глава двенадцатая. ПЕСНЯ ДВЕНАДЦАТИ

Влекущееся в сторону моря течение Гудзонова пролива начинается примерно в двадцати милях южнее маяка Амброуз и сначала стремится на юг, параллельно берегу Джерси, а затем постепенно уклоняется к юго-востоку прямиком в открытое море, где становится значительно глубже. Дно пролива постепенно меняется, переходя от серо-зеленого ила к серо-черному песку и вплоть до совершенно голых полосатых камней. Оно усеяно обломками кораблей, оставленных за время четырехсотлетнего плавания в водах пролива, и отходами человеческой деятельности, скопившимися за триста лет обитания на его берегах.