— Садитесь, — сказал отец. Голос его, ровный, тихий и спокойный, звучал так, будто говорил с ними сейчас холодный Властелин акул.

Нита заставила себя медленно подойти к столу. Она, вся внутренне окаменев, опустилась на любимый стул Дайрин.

— Поздравляю, — так же холодно продолжал отец. — У моей дочери великое будущее взломщика. Потрясающая способность взламывать замки, не оставляя следов.

Нита открыла было рот, но снова его захлопнула. Она готова была к крикам и взбучке. Но эта холодная ирония просто испугала ее. Она не знала, как себя вести.

— Ну-у? — протянул отец. — Советую отвечать, юная леди. И ты тоже не молчи, — обратился он к Киту.

Глаза его уже сверкали. Лицо наливалось краской. При виде гнева отца Нита почувствовала облегчение. Этот грозный взгляд уже был нормальным и понятным.

— Итак, — процедил отец, — по тому, что вы оба скажете в свое оправдание, мы будем судить, отправить ли Кита немедленно домой, и… и решим, позволим ли мы вам вообще когда-либо видеть друг друга.

Кит глядел прямо в глаза отцу Ниты и молчал.

«Упрямый кашалот!» — мелькнуло вдруг в голове Ниты. Но тут же сообразила, что Кит молчит неспроста. Он ждет, что скажет она, чтобы поддержать ее потом в любом слове. Ну что ж! Теперь все решается. Она должна сделать что-то. И это ЧТО-ТО решит все!

Но что, что сказать?

— Кит, — снова заговорил отец, — я предупреждаю тебя, у меня нет никакого желания и настроения видеть сейчас перед собой галантного рыцаря и выслушивать его благородные слова в защиту дамы. Тебя доверили мне, и я хочу услышать прямой и честный ответ. Твои родители узнают обо всем в любом случае, скажешь ли ты что-нибудь или нет. Но от твоих слов будет зависеть, КАК я стану говорить о тебе с ними.

— Я понимаю, — тихо сказал Кит и взглянул на Ниту.

Нита кивнула, чувствуя пугающую волну решимости. Она должна начать первой! И Кит ей не помощник. Он бессилен сейчас, как на глубине без Сети Жизни. Значит, сама…

Отец и мать в ожидании не сводили с них глаз.

«О Господи!» — подумала Нита, опуская голову и закрывая лицо ладонями. Она поняла, что должна сказать!

И выпрямилась на стуле.

— Ма… — начала она, но следующее слово комом застряло в горле, и пришлось пытаться сначала. — Ма, ты помнишь, о чем мы говорили вчера? И ты еще сказала, что хотела бы знать, почему мы так много времени проводим вне дома и что между нами происходит, кроме «ничего»?

Мама кивнула, но продолжала сидеть с застывшим лицом.

— Ну… и вот… — Нита мямлила, никак не умея подобрать слова, которыми можно все объяснить им. Два месяца волшебства, работы заклинаний, странные места, где они оказывались, чудеса, которые окружали их… Как все это объяснить людям, не имеющим понятия о существовании Волшебников? Тем более что они не видели и не увидят все эти волшебные превращения. «Не обращай внимания, говори, говори, — убеждала себя Нита, — если долго будешь размышлять, добьешься лишь того, что похолодеют ноги». Эта глупая мысль вдруг принесла спокойствие.

На лице матери было словно бы написано: «Готова-услышать-самое-худшее».

— Нет, мама, не ЭТО. Не то, что ты думаешь, — сказала Нита, понимая, что мать все еще полагает, будто они занимались всеми этими идиотскими делами. — Но, ма, то, о чем я хочу рассказать, потребует много времени.

Нита с трудом преодолела спазму, перехватившую горло.