Через несколько секунд лучи светосферы осветили два силуэта, движущихся ему навстречу по дороге.

Доктор не мог поверить глазам — к нему шли два человека.

Берроуз продолжил путь, и люди тоже не стали останавливаться. В любом случае, его свет был виден издалека, а значит, они знали о его присутствии.

Стоило им подойти ближе, как доктор по длинным пальто, ружьям и вещевым мешкам узнал в них стигийцев — солдат, которых называли патрульными. Он видел таких прежде, когда в первый раз сошел с поезда на Вагонетной станции. Именно их скрипучие голоса он принял за скребущий звук.

Доктор не мог поверить своей удаче. Он не видел ни одной живой души уже много дней. Как чудно натолкнуться на человека здесь внизу, в этом переплетении многокилометровых проходов и пещер. Каковы шансы?

Когда патрульные были всего в пяти метрах от него, доктор дружелюбно окликнул их, произнеся: «Привет!»

Один из мужчин посмотрел на него холодными глазами, без всякого выражения на лице, но ни единым жестом не поприветствовал в ответ. Другой солдат даже не оторвал глаз от дороги. Первый тут же отвел от доктора взгляд, словно Берроуза и не существовало. Они продолжали свой путь, по-прежнему болтая друг с другом и совсем не обращая на него внимания.

Доктор был сбит с толку, но тоже не стал останавливаться. Их безразличие заставило его почувствовать себя нищим, который имел наглость попросить денег у двух бизнесменов.

— Что ж, как знаете. — Доктор пожал плечами и вернулся к более важным вещам.

— Где ты, что ты, отверстие в земле? — спрашивал он безмолвные менгиры, и в голове снова закрутилось множество предположений.

Глава 42

— Рывок! Рывок! Рывок! — выкрикивал Честер, помогая им с Уиллом грести одновременно. Честер говорил, что раньше уже сидел на веслах с отцом, и Эллиот решила, что как только они залезут в эту хрупкую лодочку, командовать будет он. Хотя помесь каноэ и коракла лодкой назвать было сложно. Деревянное суденышко около четырех метров длиной, обтянутое чем-то похожим на шкуры, жутко заскрипело, когда они все в него забрались.

Лодка явно не была рассчитана на четырех человек, тем более с вещами. Скрючившись на носу судна, Кэл тихонько постанывал, пытаясь удобнее устроить больную ногу. Он хотел расположиться так, чтобы выпрямить ее, а сделать это было никак невозможно, ведь совсем близко сидел Уилл.

— Ой! Осторожно! Я не смогу грести, если будешь продолжать в том же духе! — возмутился Уилл, когда брат, крутясь, в сотый раз пнул его в спину. Кэл наконец нашел удобную позу: он лег на дно лодки, впихнув голову под самый ее нос, а потом вытянул и положил ногу на борт.

— Неплохо устроился, — пошутил Уилл между выдохами, когда краем глаза заметил торчащую на борту ногу, и обернулся, чтобы посмотреть на лежащего позади брата. — А ведь это не развлекательная прогулка, ты в курсе?

— Рывок… — сконцентрируйся, Уилл! — заорал Честер, пытаясь заставить друга грести одновременно. Практически сразу стало очевидно, что несмотря на свои уверения, грести он не умеет. Его весла слишком часто впустую скользили по поверхности, поднимая брызги.

— Где, ты говоришь, учился грести? — спросил Уилл. — В Леголэнде?

— Нет, в Центральном Парке, — горестно признал Честер.

— Шутишь, — ответил мальчик другу и стал изображать кричащего в мегафон тренера: — «Быстрее, номер девятнадцать!»

— Заткнись, а?! — ответил Честер, широко улыбаясь.

Гребли они, мягко говоря, не в такт, но Уилл все же решил, что плыть на лодке ему нравится. Физическое напряжение от гребли развеяло царившую в голове неразбериху — впервые за много дней он почувствовал какую-то ясность.